Перекличка мертвых

– Ловкий тип, ничего не скажешь. Нигде не растеряется. Я думаю, из-за этого его и слушают. Вы вообще-то слышали его выступления? Просто мурашки по телу.

Голова Шивон была занята Ребусом и Кафферти. Ее не удивило, что Ребус ничего ей не сказал. Она снова взглянула на зажатый в руке телефон. Вот отличный повод позвонить, и Шивон им не воспользовалась.

У меня есть право на личную жизнь, на свободное время.

Иначе она станет такой, как Ребус, – одержимой и зашоренной, одинокой и внушающей недоверие. Он уже два десятка лет инспектор. А ей-то хочется большего. Хочется отдаваться работе, но и отключаться от нее временами. Хочется иметь жизнь вне работы, а не работу, которая станет жизнью. Ребус потерял и семью и друзей, потому что предпочел им возню с мошенниками, убийцами, ворами, насильниками, бандитами, рэкетирами и хулиганами. Даже выпить и то отправляется в одиночку. У него нет хобби, он не любит спорта, никогда не берет отпуск. Если у него выдается свободная неделя, его молено найти в баре «Оксфорд», где он сидит в углу и делает вид, будто читает газету, или же тупо смотрит телевизор.

А ей хочется большего.

Она все-таки позвонила. Ей ответили, и лицо ее расплылось в улыбке.

– Папа? – сказала она. – Вы все еще в ресторане? Попроси их там поставить еще одну десертную тарелочку…

Перед Ребусом стояла прежняя Стейси Уэбстер.

Она была одета почти так же, как и в тот раз, когда они встретились возле морга. Только длинные рукава футболки доходили до самой кисти.

– Чтобы скрыть татуировку? – поинтересовался Ребус.

– Да она временная, – объяснила она. – Постепенно сотрется.

– Как и многое в памяти. – Он взглянул на ее чемодан. – Назад в Лондон?

– Ночным поездом, – кивнула она.

– Знаете, очень жаль, если мы… – Ребус обвел взглядом вестибюль, словно избегая встретиться с ней взглядом.

– Такое случается, – перебила она. – Кто знает, может, меня бы и не разоблачили, но Стилфорт не любит рисковать своими кадрами.

У нее был вид растерявшегося и неуверенного в себе человека, сознание которого как бы застыло на нейтральной полосе, разделяющей два разных характера.

– Как насчет того, чтобы выпить? – спросил Ребус.

– Я вообще-то пришла повидаться с Шивон. – Она сунула руку в карман. – Как ее мать?

– Поправляется, – ответил Ребус. – Сейчас она в квартире у Шивон.

– Сантал так и не смогла с ней проститься. – Она протянула Ребусу серебристый диск в пластиковом конверте. – Это то, – сказала она, – что я сняла в тот день на Принсез-стрит.

Ребус понимающе кивнул:

– Обещаю, что передам.

– Стилфорт меня убьет, если…

– Все останется между нами, – заверил Ребус, пряча диск в нагрудный карман. – А теперь позвольте вас угостить.

Почти все пабы на Лит-Уок были открыты. Но в первом, встретившемся им на пути, было полно людей, да и из телевизора неслись оглушительные звуки концерта на стадионе «Мюррей-филд». Пройдя немного по улице, они нашли то, что хотели, – тихое местечко с традиционным музыкальным автоматом и «одноруким бандитом». Стейси оставила чемодан в офисе на Гейфилд-сквер. Она сказала, что хочет избавиться от некоторого количества шотландских банкнот, объяснив этим свое желание заплатить за выпивку. Они сели за угловой столик.

– Вы когда-нибудь раньше ездили на ночном поезде? – поинтересовался Ребус.

– Поэтому-то я и пью водку с тоником – иначе в этой проклятой душегубке не заснуть.

– С Сантал прощаетесь?

– Как получится.

– Стилфорт сказал, вы много месяцев существовали в этом образе.

– Много, – подтвердила она.

– В Лондоне, наверно, было трудно… ведь кто-то мог вас узнать.

– Однажды я нос к носу столкнулась с Беном.

– В облике Сантал?

– Он ничего не заподозрил, – она откинулась на спинку стула. – Поэтому я устроила так, чтобы Сантал сблизилась с Шивон. Ее родители сказали, что она служит в уголовной полиции.

– И вы хотели проверить, насколько достоверна ваша маскировка?

Она кивнула, и Ребус подумал, что наконец-то он кое-что понял. Смерть брата была для Стейси трагедией, а для Сантал – малозначительным событием. Проблема заключалась в том, что ее горе все еще сидело глубоко внутри, запертое на семь замков, – кто, как не Ребус, мог ей в этом посочувствовать.

– Кстати, в Лондоне я не так уж много работала, – продолжала Стейси. – Многие группы рассредоточились, потому что в столице за ними легко следить. Манчестер, Бредфорд, Лидс… вот где я проводила большую часть времени.

– Вы думаете, что от вашей деятельности был какой-то прок?

Она ненадолго задумалась:

– Мы все надеемся, что от нашей деятельности есть какой-то прок, разве нет?

Он кивнул, поднес кружку к губам, сделал несколько глотков и поставил на стол.

– Я продолжаю расследовать смерть Бена.

– Знаю.

– Это ваш начальник вам сказал?

Стейси кивнула.

– А ведь он все время чинит мне препятствия.

– Вероятно, в этом и заключается его работа, инспектор. Здесь нет личных мотивов.

– Создается впечатление, что он выгораживает человека по имени Ричард Пеннен.

– Компания «Пеннен Индастриз»?

Ребус, кивнув, ответил:

– Пеннен оплачивал проживание вашего брата в отеле.