Перекрёстки Эгредеума

Эмпирика испытывала смешанные чувства. Общая насмешливость этого балагана вызывала непонятное раздражение, но в самой глубине её существа просыпалась странная, доселе неизведанная взбудораженность. Это не поддающееся осмыслению чувство отчасти напоминало закипающую ярость, что испытывала она во время нападок Эвментары. Едва сдерживаемая злость, от которой мелкой дрожью трясётся всё тело, непреодолимое желание стереть глумливую ухмылку с надменного лица, чёрная досада, изнутри рвущая душу, скованную осознанием собственного бессилия.

Но, в отличие от прежних тягостных терзаний, это новое ощущение было приятным.

По лицу её расползалась зачарованная улыбка.

— Я хочу к ним, — неожиданно для себя выпалила принцесса.

[1] «Индуктивист».

[2] «Позитивист».

[3] «Объективист».

ГЛАВА 12. ВОЙНА ЗВЁЗДНОГО ПЕПЛА

От удивления Эмеградара не находила слов.

Да они бы и не помогли: Эмпирику было не остановить.

С невиданной решимостью младшая принцесса бросилась вброд, даже не сняв обувь.

— Стой! Куда… — тихо выругавшись, сестра кинулась вдоль берега, к повороту ручья, прячущемуся за высоким кустарником. — Тут же мост есть!

Чёрный балахон, промокший до колен, волочился по низкой траве. Вода хлюпала в тряпичных ботинках.

— Я тоже хочу сражаться, — широко улыбаясь, выдохнула Эмпирика за спиной воина в опалённом огнём плаще.

Обернувшись, тот поднял забрало и окинул её критическим взглядом.

— Тут будет жёсткий замес, — бросил воин, — может нехило прилететь.

— Хочу убивать радошианцев, — с каким-то странным затаённым восторгом вымолвила принцесса.

— Ты не можешь сражаться за ашей! — воскликнула подбежавшая Эмеградара и, запнувшись, добавила полушёпотом: — Они были врагами наших предков.

— Да это же игра, — возмутился проходивший мимо парень в чёрном плаще.

Ветвистые рога диковинного шлема торчали из-под глубокого капюшона.

— У нас и так народу мало, любая помощь пригодится. Я возьму её к магам, — заявил он предводителю и добавил, оборачиваясь к Эмеградаре с карикатурным полупоклоном: — А вы, барышня, соизвольте покинуть вражескую территорию.

* * *

Смуглое лицо, выглядывавшее из-под капюшона, выдавало в нём рат-уббианца. Его звали Дэ́ста, он был учеником Эгидиумов и работал в университетской библиотеке.

Опасаясь расспросов о себе, Эмпирика спешно поинтересовалась, что ей предстоит делать.

— Будешь кидать вот это, — Дэста вытащил из-под плаща оранжевый шарик и вложил ей в руку. — «Янтарный огонь».

Шарик был лёгкий и упругий, полупрозрачный — застывшая нилькеастровая смола. Внутри медленно переливалось что-то тягучее, мерцающее.

— Сведения о древней магии крайне скудны, — объяснил рат-уббианец, — мы знаем о ней только из сказок. В некоторых говорится, что Радош повелевал стихиями и обрушивал на головы врагов огненный дождь. А об ашах известно лишь то, что они проводили зловещие обряды в чёрных башнях и насылали какие-то страшные проклятия. Так что мы решили кидаться смоляными шариками.

— Некоторые тут одеты, как игнавиане, — заметила Эмпирика.

Дэста взглянул на неё с недоумением.

— Ну да. Это же скандальная гипотеза из новой книги Фрагилия. Он доказывает, что аши после поражения обосновались на Игнавии. Хотя Эгидиумы продолжают настаивать на том, что игнавиане — просто сборище разноплемённых отшельников или даже мятежников, скрывшихся от короля Феоссы на труднодоступном острове.

Эмпирика кивнула:

— Получается, аши обособились от всего мира, оставив попытки завладеть им?

— Обязательно почитай Фрагилия, — хмыкнул Дэста. — Он-то как раз и опасается, что аши затаились только до времени.

— Он ведь сам отправился на Игнавию?

— Да, так говорят. Но с тех пор его никто не видел. Книгу издала Лагнария, его ученица. Не зря же существует крылатое выражение «отправиться на Игнавию». Это, говорят, в древности осуждённых на казнь преступников отправляли в утлой лодчонке в сторону острова — разумеется, никто не возвращался. Так вот оно и появилось.

«Всё-таки я постыдно мало знаю о родине своей матери», — с досадой подумала Эмпирика, а Дэста пробормотал задумчиво, подходя к сараю и глядя куда-то вдаль, в сторону холмов:

— Игнавия — последний оплот Старого мира, принадлежавшего ашам. Она как бы… находится не совсем на Эгредеуме.

Магов и вправду было немного: восемь рогатых фигур, прячущих лица под чёрными капюшонами. Эмпирика стала девятой. Ей вручили мешочек с шариками «янтарного огня», крепящийся к поясу.

— Их мало, — предупредил один из магов, — будешь собирать, если не лопнут.

— И если тебя не вырубят, — злорадно добавил другой.

Чтобы поразить противника, нужно не просто попасть в него, но и успеть произнести заклятье: в суматохе сражения, под дождём стрел и градом ударов копий и мечей громко и внятно выкрикнуть:

«Пламя призываю я

Из прорехи бытия

Да на голову врагов —

Сгинуть им во тьме веков».

М-да. Потрясающе.

— Почему нельзя просто стрелять из лука, как радошианцы? — спросила Эмпирика.