Перекрестки

Тони молчал, и Мэгги не знала, что ответить.

— Джейк, я с удовольствием ответила бы вам утвердительно, но Тони не рассказывал подробно о своей семье.

— Ну да, ну да… Понимаю, — расстроенно произнес Джейк. — Мне просто было интересно. — Он прокашлялся. — Мэгги, после нашего разговора я сразу же позвоню в больницу и попрошу включить вас в список людей, которых к нему можно пускать. И спасибо вам! Не знаю, насколько вы с ним близки, но я рад, что есть человек, которому его судьба небезразлична. Так что спасибо!

— Не за что, Джейк. — Мэгги пришла в голову мысль. — Джейк, а где вы живете? Может быть… — Но в трубке уже звучали гудки.

— Тони! — обратилась Мэгги к нему требовательным тоном.

— Я не хочу об этом говорить, — буркнул он.

— Ну хорошо. Я никуда не денусь, так что поговорим, когда будешь готов.

Тони ничего не ответил, и Мэгги ощутила пустоту.

— Тони?

Молчание. Тони исчез неизвестно куда.

— Господи! — начала Мэгги молиться приглушенным голосом. — Я не знаю, что Ты замыслил, но наведи, пожалуйста, порядок в сердцах этих двоих парней.

* * *

Тони стоял в одиночестве и наблюдал, как две большие фигуры медленно и осторожно приближаются к нему по тропинке. За все время, что он провел с Мэгги, Кларенсом и Хорасом Скором, здесь, похоже, не прошло и секунды. «Щель во времени?» — подумал Тони, пытаясь сориентироваться в обстановке. Джек ушел, а эти двое были уже в сотне ярдов от него.

В данный момент у Тони не было желания знакомиться с кем бы то ни было, тем более с соседями. В душе у него все перевернулось с ног на голову, кипело и бурлило. Разговор Мэгги с Джейком выбил его из колеи, усилил его отвращение к самому себе и вызвал целый поток нежелательных воспоминаний, которые он прятал в специально выделенных для этого внутренних камерах. Вся выстроенная им линия обороны рушилась по неизвестной причине. Ему больше не удавалось душить свои чувства и хоронить их в одиночных склепах. Он стоял и ждал, что будет дальше, не склонный оказывать приближающимся незнакомцам сердечный прием.

При приближении соседей Тони еще острее почувствовал свою оторванность от других, свое одиночество, как будто, навязав ему общество посторонних людей, кто-то загнал его в угол. Как ни странно, по мере своего приближения парочка, казавшаяся издали гигантской, уменьшалась в размерах. В каких-нибудь десяти ярдах от Тони неизвестные остановились и, потоптавшись, замерли, глядя на него. Ростом оба были не больше четырех футов и издавали гнилостный запах.

Несмотря на странный вид явившихся, в их облике Тони почудилось что-то знакомое. Более высокий и худой из них был одет в шелковый итальянский костюм-тройку, потерявший почти весь свой лоск и вряд ли годившийся для обеда в обществе финансовых воротил. На втором незнакомце был какой-то балахон, сшитый из лоскутков самых диких цветов. Оба они выглядели в этой пустынной местности совершенно неуместно и, можно было бы сказать, забавно, если бы от них не веяло напряжением и беспокойством.

— И кто же вы такие? — спросил Тони, не двигаясь с места.

Более низкий и плотно сбитый тут же ответил осипшим пронзительным голосом:

— Меня зовут…

Второй наклонился к нему и, дав ему подзатыльник, произнес густым баритоном, словно Тони тут и не было:

— Нельзя называть ему наши имена, идиот. Ты что, ищешь новых неприятностей? — Выпрямившись, он одарил Тони лучезарной улыбкой, производившей довольно жуткое впечатление, и помахал рукой словно дирижерской палочкой. — Приношу вам глубочайшие извинения, сэр, за своего друга, который, похоже, не знает своего места. Вы можете называть нас Билл, — он ткнул большим пальцем в сторону коротышки, — и Сэм, — он поклонился, давая понять, что имеет в виду себя.

— Билл и Сэм? — воскликнул коротышка. — Ты что, не мог придумать ничего получше? Ха! Билл и Сэм! — Он съежился, когда Сэм замахнулся, чтобы дать ему еще один подзатыльник.

Но Сэм передумал и повернулся к Тони, стараясь подчеркнуть, что именно он более важное и ответственное лицо.

— Ладно, Сэм, — обратился к нему Тони, особо подчеркнув имя, — что вы тут делаете?

— Ну, сэр… — протянул тот, закатив глаза, словно это был крайне неуместный вопрос. — Мы… мы смотрители стен, вот чем мы занимаемся! — произнес он торжественно.

Сделав это сообщение необычайной важности, Сэм смахнул с лацкана пиджака невидимую пушинку.

— Да-да, — подтвердил Билл, — вот кто мы такие, сэр. Смотрители стен, всех стен. Мы очень умелые смотрители, каждый из нас очень занят, мы смотрим за этими стенами, очень прилежно смотрим, и мы… — Он, похоже, никак не мог закончить фразу и постепенно затих.

— И еще мы садовники, — сообщил Сэм. — Мы выпалываем сорняки.

— Выпалываете сорняки? Я тут, кроме сорняков, ничего не вижу.