Перекрестки

— Я та, кто любит вас. Я всегда вам верна, — ответила девочка улыбаясь и сделала шаг назад. — Мистер Тони, когда вы окажетесь в темноте, не прогоняйте ее огнями, которые сами разжигаете. Темнота не может изменить характер Бога.

— Я думал, Бабушка бросила меня в разгар сражения.

— Она не бросила вас. Это ваше воображение не позволяло вам видеть ее. Вы стали разжигать собственные огни.

— Но я делаю это непроизвольно, я не умею иначе, — признался он.

— Верьте, мистер Тони, верьте — вопреки тому, что говорят ваш рассудок, чувства или воображение.

— Это как раз у меня и не получается.

— Мы знаем. Но верьте, что вы не один, что вы не безнадежны. — Девочка улыбнулась и опять поцеловала Тони в щеку. — Мистер Тони, просто верьте тому, что говорила вам мать. Вы сможете поверить этому?

— Постараюсь, — сказал он даже не столько девочке, сколько себе самому.

— Для этого нужна хоть крупица желания, мистер Тони. Иисус умеет верить. Он поможет вам восполнить недостаток веры. Подобно всему, что длится, вера — это процесс.

— Откуда ты знаешь? — удивился Тони.

— Я старше, чем вы думаете, — улыбнулась малышка и в третий раз совершила вокруг него свой воздушный танец, а затем в третий раз поцеловала его — в другую щеку. — Запомните, мистер Тони: талифа, куми.[35]

— Она наклонилась и, прикоснувшись лбом к его лбу, прошептала: — Теперь идите и рассердитесь.

Тони почувствовал, что на него, как при землетрясении, с грохотом накатывают содрогающиеся волны; его гнев пробил темноту и разогнал ее, как ружейный выстрел стаю ворон. Тони упал на колени, но, стиснув зубы, снова поднялся на ноги. Бабушка стояла на том же месте, где он в последний раз видел ее, и была так же безучастна, если не считать некоего подобия улыбки, притаившейся в уголках ее рта.

— Ты лжец! — прогремел Тони, указывая пальцем на своего гротескного двойника. — Ты мне больше не нужен, я отбираю у тебя все права, какими наделил когда-то, лишаю права говорить или решать что-либо от моего имени, и делаю это прямо сейчас!

Впервые самоуверенность Большого Тони поколебалась, он пошатнулся и отступил на шаг.

— Ты не можешь этого сделать! — прорычал он в ответ. — Я сильнее тебя!

— Может, и так, — сказал Тони, — но ты лучше иди и проявляй свою силу где-нибудь в другом месте. Это мои владения, это мой дом и мое сердце, и я не хочу, чтобы ты здесь ошивался.

— Я отказываюсь! — упрямо топнул ногой гигант. — Ты слишком слаб, чтобы заставить меня уйти.

— Я… — Тони поколебался и решительно продолжил: — Я здесь не один.

— Ты?! — вскричал Большой Тони, потрясая кулаком. — Ты всегда был один, совершенно один. Я не вижу здесь никого другого. О ком ты говоришь? Кто захочет водить с тобой компанию? Ты здесь в полном одиночестве и другого не заслуживаешь. Я — единственный, кто у тебя остался.

— Врешь! — гневно вскричал Тони. — Ты лгал мне всю жизнь, и твоя ложь не принесла мне ничего, кроме боли. Я порываю с тобой!

— Да один ты, один, — прошипел великан. — Кто унизится до того, чтобы быть рядом с тобой?

— Иисус! — Тони сам удивился, что назвал это имя, но громко повторил еще раз: — Иисус! А еще Святой Дух и Отец Иисуса.

— Отец Иисуса! — презрительно передразнил его монстр. — Ты же ненавидишь Отца Иисуса. Он убил твоих родителей, он погубил твою мать. — Большой Тони опять сделал шаг вперед и добавил со злорадством: — Он убил твоего единственного сына, стер его с лица земли. Он не обращал внимания на твои молитвы. Как ты можешь верить такому злодею, который убил твоего невинного сына точно так же, как и своего собственного?

— Я не верю ему! — крикнул Тони и понял, что это правда.

Монстр посмотрел на него с торжеством.

Тони бросил взгляд на Бабушку, которая стояла неколебимо, как статуя.

— Я недостаточно хорошо знаю его, чтобы верить, но Иисус верит своему Отцу, и этого мне достаточно.

Фальшивый Тони, такой большой и внушительный, начал сокращаться в размерах. Черты лица его становились все мельче, одежда повисла на нем как на вешалке, и в конце концов он превратился в тень самого себя, в карикатуру.

Тони охватило такое же ощущение покоя, как после разговора с маленькой девочкой.

— Так эти смотрители стен подчиняются тебе? — спросил он съежившегося противника.

Тот хотел было что-то возразить, но только пожал плечами в знак согласия.

— Хорошо! — рявкнул Тони. — Теперь уходи и забери с собой всех своих лживых приспешников.

Примерно дюжина созданий странного вида, частью уже знакомых Тони, а частью и незнакомых, собравшихся поглазеть на поединок, с беспокойством воззрились на него. Большинство смотрели с ненавистью и презрением на своего поверженного вождя, превратившегося в полное ничтожество. С его падением и каждый из них терял силу и власть. Хвастун и Болтун тоже стали жалкими подобиями себя и стояли повесив нос.