Перекрестки

— Я же белый с холодной кровью и к тому же нахожусь вне своего тела. Что я могу сказать? — Тони рассмеялся. — Хорошо еще, я у тебя в голове и никто не может заставить меня сплясать джигу или выкинуть что-нибудь в том же духе.

Мэгги расхохоталась, сотрясаясь всем телом — от пальцев ног до макушки, где угнездился Тони. Успокоившись, она сказала:

— Мы отправимся туда совсем скоро, как только поднимется это замечательное тесто. Молли и Кэбби уже там, и остальные, возможно, тоже, хотя точно не знаю.

— Что ж, хорошо, — резюмировал Тони, но Мэгги уже занималась более насущным делом, напевая мотивчик, который показался ему смутно знакомым. Дело двигалось.

* * *

Мэгги вошла в комнату для посетителей неврологического отделения, где ее радостно приветствовали Молли, Лори и Анджела. Джейк и Кэбби пошли в кафе «Старбакс» разведать, нет ли там латте и горячего шоколада. Кларенс приобнял Мэгги — вполне целомудренно, но продолжительно; та готова была покраснеть от смущения.

Спустя некоторое время Мэгги отправилась в одиночестве в палату к Тони, объяснив, что хочет немного помолиться за него и боится смутить других, если будет делать это чересчур бурно. Кларенс понимающе подмигнул ей.

— Я тоже буду молиться, — прошептал он.

Когда она приблизилась к палате, оттуда вышел лечащий врач в белом халате.

— Мэгги, — спросил Тони, — у тебя с собой то письмо, которое ты взяла из сейфа?

— К Анджеле? — пробормотала она, почти не разжимая губ.

— Нет, другое. Оно у тебя?

— Да, а что?

— Отдай его скорее этому врачу, пока он не ушел.

— Простите! — обратилась Мэгги к врачу. Тот остановился и обернулся к ней. — Простите за беспокойство, но меня просили передать вам, — она порылась в сумке и вытащила конверт с надписью: «Тем, кого это касается», — вот это.

— Мне? — Доктор удивленно взял конверт и открыл его. Просмотрев содержимое, он кивнул. — Спасибо! Мы ждали этот документ.

— А что это? — с подозрением спросила Мэгги.

— Распоряжения мистера Спенсера относительно искусственного поддержания жизни.

— Что? — воскликнула Мэгги и вырвала документ из рук врача. Действительно, это было заявление Тони, подписанное и заверенное нотариусом. Тони вычеркнул большинство мер, перечисленных в формуляре, — в частности, питание через зонд, восполнение потери жидкости и искусственную вентиляцию легких. Иначе говоря, это было распоряжение отключить вентилятор, благодаря которому он сейчас дышал.

— Прошу прощения, — проговорил врач, отбирая бланк у Мэгги, — но этот документ позволит нам проводить лечение в соответствии с желаниями пациента, и…

— Да знаю я, что это за документ! — буркнула Мэгги.

Она отвернулась от врача, боясь, что выйдет из себя, и направилась в палату. Там, к счастью, не было никого из больничного персонала.

— Тони, как это понять? — возмущенно заговорила она сиплым шепотом, боясь, что ее прогонят, как в прошлый раз. — Это сущее безумие. Ты что, подал им это заявление, потому что думаешь, что вентилятор тебе больше не понадобится, поскольку ты собираешься излечиться? Объясни мне, пожалуйста. — Тони ничего не ответил. Тогда Мэгги подошла к его кровати и положила руки ему на грудь. — Прошу тебя, Тони! — И тут внезапно ее всю затрясло: она поняла, что он собирается сделать. — Черт побери, Тони, ты должен излечиться! Пожалуйста!

Он заплакал.

— Я не могу! Мэгги, я всегда жил исключительно для себя, и теперь я хочу все исправить.

— Но, Тони, это самоубийство! — умоляла Мэгги. — Тебе дана возможность излечиться и помочь людям, которые не знают того, что знаешь ты. Нельзя так легкомысленно обращаться со своей жизнью.

— Мэгги, ты неправа. Это не легкомыслие. Если бы Бог захотел, чтобы я продолжал жить, он сам излечил бы меня, а я не могу этого делать.

Мэгги продолжала упрашивать его, борясь с накатившей вдруг на нее тоской:

— Тони, ты разве не понимаешь? Если ты не сделаешь этого, то умрешь! Я не хочу, чтобы ты умирал.

— Мэгги, дорогая, я все понимаю. И ты даже не представляешь, как много значат для меня эти слова. Но я давно уже умер. Я был мертв почти всю свою жизнь и не подозревал об этом. Я ходил и действовал, думая, что живу, но был трупом, обузой для окружающих. А теперь я воскрес, я больше не труп. Впервые в жизни я действительно жив, свободен и могу сделать свободный выбор. И я его сделал. Я выбрал жизнь… и для себя… и для Линдси.

Мэгги без сил опустилась на пол и разрыдалась. В этот момент ей хотелось убежать как можно дальше. Она жалела, что помогала Тони в его затее. Она чувствовала себя сломленной, но вместе с тем в глубине ее души непрошено зажегся луч радости, за который она в этот момент чуть ли не проклинала себя. К горю, связанному с судьбой Тони, примешивалась мысль о Линдси, заставившая Мэгги подняться на ноги. Она тяжело дышала, пытаясь взять себя в руки. Наконец она спросила:

— Тони, ты твердо решил?

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с охватившими его чувствами и обрести голос.

— Да, и я уверен в своем решении, как никогда прежде. Я знаю, что сделал правильный выбор, Мэгги, правильный для меня.