Перекрестный огонь

— Он даже назвал им номер машины. Вскоре прибыли двое полицейских и опросили менеджера и остальных служащих о том, кто что видел. Неделю спустя один из полицейских позвонил, поблагодарил их за помощь и сказал, что они проверили машину: она не имеет отношения к инциденту в парке. На том все и закончилось. Я заглянул в архив. — Макихара многозначительно посмотрел на спутницу.

— И?.. — поторопила его Тикако.

— Там нет ни сообщения с автозаправки, ни отчета полицейских о дознании. Вообще ничего нет. — Все еще раздраженный, детектив круто свернул на парковку, задев колесами ограждение тротуара. — О дальнейшем можно только догадываться. Очевидно, тогда Дзюнко Аоки впервые обратила на себя внимание Стражей. Они явно захотели обезопасить ее от преследования полиции, потому что сами нуждались в человеке со способностями к пирокинезу.

Тикако пришлось признать, что в доводах коллеги есть логика.

— Если бы я доподлинно не знал, что произошло с моим братом, мне было бы наплевать на действия полиции. — Макихара решительно выдвинул челюсть. — Но в вашем случае все обстоит иначе.

Тикако промолчала, и детектив занялся поиском места на подземной парковке. Только после того, как он нашел свободное пространство, въехал туда и выключил зажигание, она заговорила:

— Макихара, как, по-вашему, обстоят дела у Тады с невестой? Она ведь ничего об этом не знает, так? Думаете, он с ней делится?

— Он говорил, что у них все в порядке, — ответил молодой человек.

— В таком случае прекрасно. Пошли! — улыбнулась Тикако и, выбравшись из машины, направилась к входу в отель.

За ее спиной хлопнула дверца машины. Интересно, он так энергично закрыл машину от отчаяния или от избытка чувств?

Приветствуя Фусако Эгути, домработницу Курата, детективы удивились, заметив в ее глазах слезы, появившиеся при виде их. Они выбрали столик возле стенки и уселись втроем под сенью развесистого декоративного растения.

— Как чувствуют себя Каори и ее мать? — спросила Тикако.

Фусако промокнула глаза платочком и заставила себя отвечать:

— Барышня Каори мало ест и очень похудела, но спит по ночам хорошо. Госпожа Курата чувствует здесь себя в большей безопасности, чем дома.

— Как насчет возгораний? Случалось еще что-нибудь?

При этом вопросе Макихары лицо Фусако впервые просветлело.

— С тех пор как мы переехали в отель, ничего подобного не случалось.

— Добрая весть. — Значит, Каори немножко пришла в себя.

— Где они сейчас?

— Здесь, в отеле. Барышня Каори плавает в бассейне, а мать приглядывает за ней. — Домработница нервно огляделась вокруг, затем обратила взгляд на Макихару. — Госпожа Курата говорила мне, что вам можно доверять.

— Вот как?

— Да. Я сообщила ей, о чем хочу поговорить с вами, и она настояла, чтобы я не откладывала встречу. Я предпочла бы, чтобы она присутствовала при разговоре, но мы не хотели, чтобы это слышала Каори, а одну ее оставлять нельзя.

— Мы внимательно вас слушаем. — Тикако придвинула стул поближе к женщине, словно подбадривая ее.

— Ну хорошо. На днях господин Курата вызвал меня к себе в контору, сообщив, что у него важное дело ко мне. Когда я пришла, там, кроме него, никого больше не было, даже секретаря. Он просил меня помочь ему забрать Каори из отеля. — Фусако помолчала. — Вы уже знаете про развод?

— Знаем. Говорят, госпожа Курата надеется на это.

— Совершенно верно. Она говорит, что ничего не потребует, кроме единоличной опеки над дочерью.

— Но ведь и господин Курата хочет того же? — уточнила Тикако.

— Конечно, ведь он ее отец, и я могу его понять. — Ей, видимо, трудно было принять чью-то сторону. — Не знаю, что между ними произошло. По-моему, я вообще многого не знаю. Знаю только, что господин Курата любит Каори не меньше, чем госпожа Курата. Он не то что руки на нее никогда не поднимал, он даже никогда не ругал ее. Полицию уведомила о возгораниях я. Господин Курата был абсолютно против обращения в полицию. Он уверял, что барышня Каори очень чувствительный ребенок и лучше перевести ее в другую школу, чем позволять совершенно чужим людям допрашивать ее.

Тикако бросила взгляд на Макихару, чтобы увидеть его реакцию. Он сложил ладони перед собой и уткнулся в них носом, внимательно слушая Фусако.

— Больше всего меня беспокоит, что господин Курата говорит о якобы болезни супруги.

— Болезни?

— Да. Он сказал мне, что она страдает психическим расстройством. Он подозревает, что все возгорания — дело рук госпожи Курата.

— Но чем это объясняется?

— Он говорит, что она хочет навести подозрение на барышню Каори, с тем чтобы та испугалась и стала прятаться от людей. — Фусако обвела обоих взглядом. — Он говорит, что это подтверждается тем, что они теперь живут в отеле и барышня Каори даже не ходит в школу.

— Итак, он попросил вас помочь ему спасти Каори от пагубной материнской любви?

— Совершенно верно. — Домработница кивнула с явным облегчением оттого, что переложила часть груза на чужие плечи.

— Но вы не бросились выполнять его просьбу?

— Я сказала ему, что подумаю. Что мне трудно было бы это сделать.

— Что вам предложил господин Курата за помощь?

— Я бы ни за что… — Фусако побледнела.