Перекресток 177-3-14

Когда я подошла к зданию суда, часы на башне ратуши пробили половину десятого. Впрочем, я оказалась не самой первой, кто пришел раньше: здесь уже был господин Кэвин, рядом с ним стояли очень важный упитанный господин в сюртуке, застегнутым на все пуговицы, его лысина блестела в лучах солнца и молодая симпатичная рыжеволосая девушка в дорогом платье.

- Госпожа ведьма, - поклонился мне Кевин, - вы готовы к битве?

Я вздрогнула, но кивнула.

- Все будет хорошо. – Успокоил меня полный лысый господин. – Мы перевернем сегодня этот мир.

Какое-то время мы постояли перед дверьми, но без десяти минут нас стали запускать в зал суда. Мне здесь все было в новинку, поэтому я вовсю крутила головой. Впрочем, смотреть было особенно не на что: серые казенные стены, украшенные за спиной судьи флагом этого мира, и высокие окна, забранные решетками. Поскольку здесь рассматривались только гражданские дела, то клетки (или как она у нас правильно называется) для заключенных не было. Вместо этого обвиняемому была предоставлена скамеечка, на которую рядом сел милиционер.

Выглядел Йохан плоховато: все же пребывание в тюрьме никого не красят. Ряса была помята, а опухоль с лица хоть и спала, но зато перешла в стадию багряного синяка. Сравнив его с цветущей физиономией Эда, я задалась вопросом - кто же здесь пострадавшая сторона.

Судьей, неожиданно для меня, оказалась пожилая женщина в длинном алом платье.

А еще здесь никто не вставал, когда она шла. Все как-то буднично и просто.

- Итак, мы сегодня рассматриваем дело об административном правонарушении номер…

Я на секунду выпала из реальности, пропуская мимо ушей все названия статей и пунктов, а также прочие слова, которые судья тоже говорила монотонным усталым голосом.

- Слово предоставляется обвинению. – Наконец произнесла судья.

И тут встал Эд. Речь он произносил сам, и весь смысл ее сводился к тому, как он бедный несчастный сидел и пил кофе, а коварный Йохан, который к тому же священник, а значит должен быть не подвластен мирским слабостям и искушениям, подскочил к нему, выплеснул горячий кофе в лицо и, оскорбляя честь и достоинство бедного ректора, принялся того избивать.

- Не вижу на вас следы избиений. – Заметила судья в возникшей паузе. – В то время, как следы избиений на обвиняемом видны невооруженным взглядом.

- Я свел свои следы. Однако вы можете ознакомиться с результатом врачебного осмотра.

- Но, позвольте. – Судья внимательным образом прочла бумагу и подняла глаза на ректора. – Здесь пишут про сломанные ребра. Их вы тоже за сутки срастили.

- Я не жаловался на ребра. – Наконец сквозь зубы выдавил Эд.

- Значит в отчете ошибка? – Доброжелательно улыбнулась судья. – Тогда вы не будете против повторного осмотра?

- Буду.

- Отчего же?

- Но я уже все вылечил.

- Ничего, наши врачи способны уловить остаточные следы.

В итоге Эд согласился на повторный осмотр, хотя было видно, что с огромным нежеланием.

К моему удивлению, осмотр проводили сразу же. Для этого Эд ушел с медиками куда-то, нам же предложили пройти на получасовой перерыв. На первом этаже здания суда была небольшая кофейня и все присутствующие побежали туда. Кто-то не ограничился просто чашкой кофе и щедро плеснул туда коньяка, а кто-то заказал себе кофе с коньяком, только без кофе.

Господин Кэвин со своей группой поддержки ко мне не стали подходить, и я тоже не стала обозначать наше знакомство без необходимости.

Есть мне не хотелось. Опять вернулось волнение, и меня от мысли о еде даже слегка подташнивало. Кофе я тоже утром выпила достаточно, поэтому я просто постояла в фойе и когда нас пригласили обратно, то вошла одна из первых и заняла место у окна.

- Итак, господин Байер, - зачитала судья заключение медиков, - у вас был обнаружен незначительный ушиб мягкой ткани левой щеки. И то под вопросом. Таким образом, ваши заявления о том, что вас избили, не имеют никакой доказательной базы.

- Но у меня свидетели. – Воскликнул ректор. – Я же говорю, я медикаментозно убрал последствия избиения.

- Я подниму вопрос о штрафе за дачу ложных показаний. – Кивнула судья. – Все заявления свидетелей у меня есть. Кстати, я внимательно изучила их и могу заметить, что они все противоречат не только результатам экспертизы, но даже друг другу.

В наступившей тишине был отчетливо слышен скрип зубов Эдвина.

- Теперь слово предоставляется защите.

И тут встал толстый дяденька. Для начала он представился и оказался сенатором из Палаты Лордов. Уже когда он встал, Эд несколько побледнел, но продолжал держаться вызывающе. А потом сенатор заговорил: он говорил о долге лорда, о том, как происходит выбор в палату и как легко потерять доверие электората. О том, что должность сенатора не наследственная, и какие ограничения она накладывает.

- А теперь давайте вернемся к вопросу, ради которого мы все здесь собрались. И я хочу предоставить слово госпоже Амалии в девичестве Морган.

И вот тут Эду стало окончательно плохо.