Перекресток

Интересно. Или меня разводят или оно так на самом деле. Придется встретиться, отказаться всегда успею. Главное ничего не подписывать и никаких предварительных договоренностей. Без опытного в таких делах человека даже думать нечего заключать договор. Только где же его взять?

— Тогда у меня условие. Пусть приезжает сюда, — предлагаю я. — И на встрече будет присутствовать мой доверенный человек.

Некоторое время молчание. Ксу видимо обдумывает, как тактичнее мне объяснить, что я обнаглел. Ну и что? В конце концов, не сам миллиардер со мной собирается встретиться, а какого-то клерка послал.

— Я перезвоню, — приняла она правильное решение.

Перезвонила часа через два, когда я уже спать собрался. Сообщила, что моё требование принято и завтра ко мне приедут. Немного суховато попрощалась, пожелала спокойной ночи. Возможно ей пришлось выслушать нечто не очень приятное из-за меня.

Утром первым делом к Чену. Тот сразу согласился присутствовать на встрече.

— Главное не торопись на что-то соглашаться, — предупреждает Чен. — Раз они настолько заинтересованы, что едут сюда, то никуда не денутся. Первый раз только выслушаешь их и скажешь, что нужно обдумать предложение. Так с недельку, другую. Есть у меня юрист хороший, посоветуемся, потом со своими родными обсудишь. И предложишь на следующей встрече свой вариант, более выгодный тебе. Спешить некуда, время на тебя играет. Не нравится, пусть как у вас, русских, говорят: пройдутся дальше по рынку, поспрашивают.

Представитель миллиардера прибыл после обеда. Не сам, с охраной. Не такой уж простой клерк. И машины солидные, явно не из проката. Скорее всего, недалеко их какой-то филиал, не из Пекина ведь они ехали на авто. Самолетом прилетел, а тут его встретили. Китаец оказался совсем не таким как я ожидал. Не старый, меньше сорока, стройный. Улыбчивый, энергичный. И очень разговорчивый. После рукопожатий и представлений отправились в дом (встречу решили устроить в доме Лао). Вэй Линь, как он представился, не сразу приступил к делу. Не отказался от чая, долго обсуждали погоду, поговорили о буддизме, мировой политике. Как я понял, подготавливал почву. Настраивал нас на дружеское общение, чтобы лучше потом наколоть. Мне не терпится, конечно, узнать, что они решили, но не показываю вида. Надеюсь убедительно. По Чену вообще ничего не скажешь, можно подумать мы собрались просто пообщаться. После пятой чашки чая, наконец, плавно перешли к теме.

— И вот после таких событий, — Вэй имеет в виду сбитый самолет, который мы перед этим обсуждали, — довольно рискованно заключать контракт с несовершеннолетним россиянином, еще и в такой сфере. Я ничуть не хочу тебя Дэнис обидеть, но твое правительство сможет оспорить в суде такой договор. Даже если заключать его будет твой опекун. В международных отношениях права опекунов довольно ограничены. Но есть выход, — Вэй держит интригующую паузу.

— И какой же? — Мне кажется, я переигрываю, изображая незаинтересованность. Настолько лениво это протянул.

— Это полная передача прав, иначе говоря — продажа. Если даже продажу и попытаются оспорить, то суд можно затянуть не на один год. К тому времени ты станешь совершеннолетним и дело развалится само собой.

— Вэй, скажи мне дружище, — Чен улыбается, — а в чем разница, какой суд затягивать? О продаже или о совместном предприятии?

— Разница существенная, Чен, — как ребенку объясняет Вэй, — на время расследования деятельность совместного предприятия суд заморозит. Счета, бухгалтерские документы. Никаких работ вести нельзя будет. А если суд только о факте продажи, то даже запрет суда использовать изобретение не помешает заниматься строительством. Использование фактически начнется после пуска, а до него лет пять-семь, не менее.

Это мы конечно проверим, хотя звучит убедительно. А вообще для меня неожидан сам поворот в эту сторону. О продаже я не думал. Строительство станций — это солидный постоянный доход длительное время, а любую сумму, которую могут мне предложить, я быстро потрачу. И хорошо если с толком.

— И еще одна деталь, — теперь ко мне поворачивается Вэй, — поскольку, как я понимаю, ты финансовых средств не имеешь, то вложить в предприятие ничего не сможешь. Как владельцу технологии тебе смогут предложить не более двух процентов акций. И то на двоих с Капитоновым. То есть доход от строительства каждой станции будет не более трех — пяти миллионов долларов. А сколько будет заказов неизвестно. И первая прибыль поступит в лучшем случае лет через пять.

Интересно, как это он считает? Я узнавал, стоимость строительства обычной атомной станции около 10 миллиардов долларов. Плюс оплата обслуживания. Пусть даже 70 % будут расходы на строительство, с трех оставшихся миллиардов два процента составят 60 миллионов! Но это обычная станция, а моя должна стоить дороже. Так что нечего тут лапшу мне вешать!

— И какую сумму вы мне предлагаете за передачу прав? — теперь не вижу необходимости скрывать интерес.