Перекресток

— Привет Дэн! Тут такое дело, не уверен — по телефону можно или нет говорить…

— Если не уверен, тогда лучше позже, — советую я, — до субботы потерпит? Или сообщение отправь, сам знаешь куда.

У нас с ним для переписки почтовый ящик в TOR — сервисе. Если верить Богдану — самый надежный. Вот уж не думал, что мне придется на Родине играть в разведчика (или шпиона, смотря с какой стороны посмотреть).

Крестного у входа пришлось ждать минут сорок. Вот он, наконец, появился:

— Пойдём, по пути расскажу.

На входе вместо паспорта считывают данные с браслета. Плюс отпечатки пальцев. Поднимаемся в лифте, крестный по-быстрому вводит в курс дела:

— Сегодня был у нас в узком кругу разговор о «холодном синтезе». Присутствовал директор федерального ядерного центра из Снежинска. Именно там работают над этим. У них возникла проблема. Какая, сейчас тебе расскажут. Будь внимателен, не торопись отвечать. Не груби, выдержка — главное. Если что, ссылайся на меня, я твой опекун и мне решать.

Больше сказать ничего не успел, приехали. Заходим в просторный кабинет, за длинным столом сидит пять человек, в центральном кресле Замятин — новый премьер-министр. Сбоку от него Велесов, остальных не знаю. Здороваюсь, ответили дружно, но не встали и руку не жмут. Зажрались! Все, кроме Велесова, рассматривают меня как слона в зоопарке.

— Присаживайся Денис, — Велесов отодвинул для меня стул. Крестный уселся рядом со мной без их приглашения. Впрочем, видимо он там и сидел до этого — на столе чашки кофе и бумаги.

— Денис …. Александрович, — удостоил таким обращением премьер, — нам требуется ваша помощь. Даже не нам, а России.

Так пафосно. Заявочка, блин, я должен спасти Россию!

— Что я могу сделать для спасения России? — иронию сдержать не смог, крестный бросил неодобрительный взгляд. — И если можно обращайтесь на «ты», мне неудобно.

— Суть дела объяснит Яков Исаакович, — премьер кивнул на лысого колобка с жирными отвисшими щеками.

— Денис, я руководитель программы по термоядерному синтезу. В работе мы используем, в том числе, и наработки твоего отца. Нам стало известно, что ты находился в его лаборатории в те годы и, возможно, твои воспоминания ускорят практическое применение нашего открытия. В таком случае мы сможем упомянуть его как …, возможно, даже соавтора открытия.

Во завернул! Однако что это значит пока непонятно, кроме факта, что у них облом. Иначе не обращались бы ко мне. Дураку понятно, что из меня вытрясли всё что возможно. Но, оказывается, какого-то пазла не хватает, и взять им его негде. Как бы мне получить максимум информации, вдруг и нет смысла встречаться с Литвинцевым.

— Я не совсем понимаю, что от меня нужно, — осторожно подбираю слова, — всё, что знал, рассказал. Тогда я был совсем маленький и понять там ничего не мог. Да и сейчас особо не понял бы.

— Суть дела в том, что твой отец описал технологию термоядерного синтеза, причём довольно убедительно и, по его словам, частично подтвержденную исследованиями, — Яков Исаакович вытирает пот со лба, хотя я не сказал бы, что очень жарко. — Но не указаны компоненты, служащие рабочим телом и катализатором процесса. Мы пытаемся подбирать эти элементы, но на это могут уйти годы и миллионы средств. Возможно, у тебя в памяти отложились слова, которые ты слышал в лаборатории. Я имею в виду названия химических элементов. Литий, торий, тритий, палладий?

Молчу, делаю вид, что вспоминаю. Но думаю над тем, наехать на него или не надо? Он ведь открытым текстом сейчас признал, что у них нет никакого открытия, а работают только с текстом изобретения отца. А обещают «возможно» включить в соавторы!

— Во-первых, если при мне и произносили такое, то на английском. Звучит похоже, но разница есть. Во-вторых, я учу химию, физику, слышал много раз эти названия. Где гарантия, того, что я «вспомню» именно услышанное в лаборатории, а не позже? Заведет вас еще больше в тупик, — решил я не «бунтовать», а вежливо послать нафик. Вот если не достану запись, тогда может быть и соглашусь на сотрудничество. Тем более, что мне есть что вспомнить, как мне кажется.

— Полностью с тобой согласен, — кивает директор центра, — и нам нужно, чтобы ты был твердо уверен, что именно там слышал. В детстве многое запоминается на всю жизнь, хоть что-то, но ты должен был запомнить. Поэтому я приглашаю тебя поехать со мной, в Снежинск, там с нашей помощью попробуешь освежить свою память.

— Нет! — слишком резко и громко, Яков Исаакович даже вздрогнул, — знаю я ваши методы «освежения»! Чтобы потом дурачком остался?

— Денис, для такого тебя в Снежинск не нужно было везти, — включается в разговор Велесов, — и, насколько я знаю, такие варианты рассматривались, но признаны неэффективными.