Перекресток

— Смею предположить, что ты и раньше их знал, — это прозвучало как утверждение. — Вопрос не совсем в моей компетенции, поэтому сразу дать гарантии не могу. Сидеть ты, конечно, не будешь, дело уже улажено. Выплатишь семье погибшего компенсацию — пятьдесят миллионов рублей и всё. А завтра полетишь в Снежинск и там расскажешь всё что знаешь. Здесь никому ни слова, и мне в том числе. Я все равно в этом не разбираюсь. Полетишь один, то есть с охраной. Да, мои ребята побудут до утра с тобой в доме. Просто, чтобы никто тебя не похитил.

Ага, гарантий не дали, а под арест уже взяли! Я еще потрепыхаюсь!

— Пусть будут, но завтра я не могу. Санчес послезавтра только улетает. К тому же, я назову компоненты, только когда мне дадут гарантии.

— Назовешь без всяких гарантий! — жестко давит Велесов, — во-первых, пока нет результата — говорить не о чем. Во-вторых, с тобой по любому нужно будет договариваться. Это буду делать не я, но, скорее всего, твоё требование примут. Устранить тебя не получится, а шум, который ты сможешь поднять, никому не нужен. Так что или согласятся, или откупятся. А визит испанцев сократили, и завтра они улетают.

— Почему? Что-то не так? — встревожился я за крестного.

— Нет, у них самолет в Мадриде разбился сегодня днем, объявлен траур, поэтому развлекательную часть визита отменили. Всё? Возражения еще есть?

— Возражений нет, есть предупреждение. Для тех, кто уполномочен решать. Как вы знаете, у меня обширные знакомства, включая детей президентов и министров. Так что, если что пойдет не так, будет не просто шум, а ураган!

— Вот только угрожать не нужно, — скривился Велесов, — это неэффективно. Там где на кону стоят большие деньги никаких скандалов не боятся. В крайнем случае, ради спокойствия могут и «уронить» самолет со всеми пассажирами на обратном маршруте из Челябинска. Это я к тому, чтобы ты не наглел. Всегда можно договориться, найти взаимоустраивающий компромисс. Мой номер у тебя сохранился? Если что пойдет не так, позвонишь. Что бы ты там себе ни думал обо мне, я к тебе хорошо отношусь. Ты на мать очень похож. И внешне и характером.

Ну вот, а я думал на девочку уже не похожу внешне! Усики давно пробиваются, пора бриться начинать. Хотя я понял, о чём он. Ну что же, слова сказаны — обратной дороги нет.

\

Глава 15

Боль всё усиливается, три часа как легли спать, а я так и не уснул. Правый бок горит огнём, меня это начинает тревожить. Неужто печень пострадала? Не нужно было в парилку ходить, это после неё стало сильно болеть. И в туалет придавило, поднимаюсь и…, скорчившись от боли, замираю сидя. Как будто мне воткнули нож в бок. Содержимое желудка чуть не вывернулось из меня, с трудом удержал. На соседней кровати спят Санчо и Сальваторе, не хочу их будить. С трудом дотягиваюсь до нетфона и нажимаю на вызов Даньке. Надеюсь, сообразит прийти — говорить я не в состоянии, зубы сжаты от боли. Через пару минут слышу шаги — Данил заходит:

— Что случилось? — спрашивает шепотом.

— Плохо…, - смог прошипеть сквозь зубы, — мне отлить надо, а встать не могу.

Данька попытался помочь мне подняться — кинжал внутри провернулся, и я не удержался от вскрика. Хорошо хоть не обмочился. Но, похоже, всех разбудил.

Вокруг меня завертелось. Кира позвонила сначала отцу, потом поняв по моему виду, что скорая может и не успеть, набрала с моего нетфона Велесова. Тот сказал, что пришлет вертолет. У кого-то из девчонок нашлись таблетки, сомневаюсь, чтобы они мне помогли, но три штуки проглотил. Данька сообразил принести ведро, я наконец облегчился. Таня вытирает салфеткой холодный пот, выступающий у меня на лице. Тошнит и жутко болит. Это мне наказание за то, что так равнодушно воспринял смерть человека. Вот сдохну тоже, там встретимся. Прошу у Киры телефон и записываю ей в заметки два слова.

— Если что — покажешь отцу, — шепчу ей на ухо. А то еще сто лет холодный синтез не откроют.

— Я тебе дам «если что»! — у Киры на глазах слезы.

Вертолет прилетел через полчаса. Несколько уколов в вену быстро погасили боль, потом в несколько рук меня переложили на носилки и через сорок минут полета доставили в клинику. Дальше было как в американских фильмах — с такой скоростью вокруг меня бегали. Анализы, УЗИ, рентген. И в завершение — операционный стол. Я мало что соображал после уколов, понял только, что было внутреннее кровотечение в печени, а потом эта капсула лопнула. Скорая точно меня бы не довезла, хотя не факт, что я проснусь после операции. Хотел попросить нетфон, чтобы отправить прощальные сообщения Шине и остальным друзьям, но мне не дали для этого времени. Натянули маску и заставили считать. Кажется я и до десяти не дошел…

Проснувшись, не сразу понимаю где я. Снился какой-то плохой сон, содержания не помню, но осадок остался. Ресницы слиплись и с трудом поднимаются. Хм. Вспомнил. Я в больнице, и мне делали операцию. Значит проснулся — уже хорошо. Скашиваю глаза вбок: рядом сидит молоденькая симпатичная медсестра, читает с планшета. Вздрагивает, испуганно смотрит на меня. Ресницы такие длинные, интересно настоящие?