Перекресток двух полос

– Да погоди ты про меня! – Захар действительно заинтересовался. – Для этого Андрея надо мозгами кормить? Или, наоборот, никогда не кормить мозгами и заставить его пережить в этом состоянии сколько-то времени, пока он все вуду-нормы не переживет?

– Не знаю! – зло воскликнула Вера. – Если бы знала, то мы давно уже у тебя Андрея выкрали и хоть его бы вернули обратно!

– Ага, выкрадите, – усмехнулся Захар. – Кстати, а почему мне об этом знать не полагалось?

– Потому что ты – заинтересованная сторона, – она выпалила, хотя и не собиралась. – И наши интересы теперь прямо противоположные. Андрей сейчас с тобой только потому, что он – это не он. Если вдруг он станет снова собой, то рядом с тобой уже не задержится. А ты… Ты вряд ли отпустишь единственного друга, который у тебя остался.

Базука хмыкнул:

– Действительно, мне это в голову не пришло. Но посмотрим. Все равно же способа пока нет. А как найдете, так и расскажете – и я подумаю, как мне будет лучше.

– Тогда мы его и выкрадем! Блин, да зачем же я это несу? Ослабляй влияние, иначе разговаривать невозможно!

– Боюсь, это уже винишко влияет, а тут я бессилен. Еще бокальчик?

– Наливай, – смиренно согласилась она. – И не смотри так. Мне все равно, как я выгляжу в твоих глазах. Твоя эта влюбленность мне сейчас очень жить мешает. Представляешь, как мне трудно дышать, если знаешь, что никогда, ни при каких обстоятельствах тебя уже не спасу? Ты будешь творить зло – и чем дальше, тем больше, пока от твоей души даже клочка не останется. И если тебя никто не остановит, тогда ты и впрямь сможешь разрушить мир, вопрос лишь времени. А мы даже на снайперку еще не решились, хотя и понимаем всю необходимость… У нас всегда была кишка тонка. Нам в команде очень не хватает тебя, Захар. Вернее, такого, как ты. Мы никогда об этом не говорим между собой, но все думают об одном и том же: ты нас зажигал, это ты из нас сделал тех, кто мы есть. В нас было верное намерение, но мы никогда не были оружием – до тебя. И теперь, когда именно ты враг, проще вообще…

Захару надоело слушать это признание, потому он прижал указательный палец к губам, призывая ее замолчать. Решил отшутиться, чтобы она заново расслабилась:

– Зато пока мы с тобой сидим здесь, я не творю какое-нибудь зло. Это ли не бонусы? Давай уже закажем что-нибудь поесть, а то ты вырубишься до того, как процитируешь целиком эту вашу книжонку. Нашли там еще что-нибудь интересное?

– Нашли, конечно! Давай и правда что-нибудь поедим. На самом деле я очень хочу уйти отсюда. Успокоить ребят – не представляю, как они сейчас волнуются. А еще страшно, что ты меня потащишь в этот свой бандитский притон и больше никогда оттуда не выпустишь! Прикуешь наручниками к своей постели и будешь там держать, пока не надоем…

– Верунь, зачем же ты сама мне подкидываешь такие заманчивые идеи? – он подмигнул, но ничуть ее не успокоил. – Неужели тебя мысль о наручниках не заводит?

– Завела бы, если бы я сама в них захотела оказаться, – призналась она. – А сейчас пугает до чертиков. Как же это невыносимо – хотеть тебя и страшно ненавидеть! Я хуже этого ничего придумать не могу. И очень боюсь, что после подобного саму себя возненавижу, не смогу больше себя принимать, не смогу от этого отмыться. Прокляну себя за все те чувства, что к тебе когда-то испытывала. Утешает пока только то, что я в своих вещих снах ни разу нас вместе не видела… только не в вещих, я их теперь хорошо умею разделять… – Вера оборвала фразу и покраснела.

– Опять понесло, – Захар умилился над ее смущением и решил пожалеть ее чувства, так страдающие от искренности, переключившись: – Если интересно, то я от своей силы порядком устаю. Надеюсь, при росте она будет по моему желанию отключаться полностью. Давай поедим хоть молча.

Целых пятнадцать минут проходили в блаженной тишине – и можно было притвориться, что протекает самое идеальное свидание между двумя влюбленными людьми, которые пока не сблизились, но уже поглядывают друг на друга в предвкушении. Только Вера умудрялась все портить – она бесконечно косилась в сторону двери, и без труда угадывалось, какие мысли витают в ее голове. Чуть разозлившись от этого, Захар резко встал и протянул ей руку:

– Пойдем танцевать.

– Да не хочу я с тобой танцевать! – возмутилась она.

– И все равно пойдешь.

Он почти со злостью схватил ее за руку, дернул на себя, вынуждая подняться на ноги, и прижал к себе. Платье ей шло, но все же с выбором Захар ошибся – это платье не для Веры, оно для миллиона других девушек. Эта же прячется за скромными нарядами, она так и не научилась краситься поярче, она еще очень далека от того, чтобы раскрыться как женщина. И именно поэтому хочется обязательно присутствовать в том моменте, когда с ней это произойдет. Базука сильной рукой удерживал ее рядом и вел в медленном танце, слушая напряженное сопение себе в шею. Это гневное дыхание безобидного дракончика снова опустило планку его раздражения, размягчило напряженные нервы. И захотелось хоть в чем-нибудь признаться, чтобы Вера выслушала и потом имела возможность обдумать: