Перекресток двух полос

– Хотя бы обменяться информацией, – примирительно предложил Андрей, однако уже по его лицу читалось – на этом дело не закроется, а только начнется. – Как минимум, мы обязаны их предупредить. Там ведь твоя Вера! А никто из нас не знает, какие у него планы.

– Нет, – Захар взял себя в руки и выпрямился. – Отвезу тебя на склад, а сам поеду к нему. Пусть все объяснит.

– Или сотрет все, что ты узнал, – тотчас опроверг друг. – Я должен ехать с тобой, при мне любая сила дает сбои.

– Ни за что. Если все произошедшее – его рук дело, то тебя он уже один раз убил! Забыл?

– Как раз очень хорошо об этом помню. И именно поэтому считаю, что он способен на все. Один ты не поедешь.

– И с тобой не поеду, – сокрушенно признал Базука. – Ладно, ты прав, сначала нужен хоть какой-то план. А может ну его, рванем отсюда подальше, как и собирались?

Андрей промолчал. Так за всю дорогу ни единого слова больше не произнес. И без подсказок было ясно: Захар Бойков не уедет, пока до конца во всем не разберется.

Глава 16. Сил много не бывает

Захар был сам не свой. Он улегся, но уснуть не мог, и потому Андрей тоже встал и вышел к большому столу в центре склада. Взял телефон Базуки, своего у него до сих пор не было – он его после смерти не видел, а потом ему мобильник был ни к чему. Но Захар и на это движение не отреагировал. Хотя ботаникам Короленко звонить не стал: он был согласен, что сначала нужно разобраться самим, а уже потом вовлекать ребят в дело, которое может обернуться для них настоящей бедой.

Базука же рассматривал фотографии. Он давно раскидал стопку на полезные и бесполезные карточки. Из первых, то есть времен учебы отца, было всего пять изображений, которые он по очереди перебирал. Заговорил едва слышно:

– Все это страшно бесит, Андрей. Непонимание. Я сейчас пытаюсь вспомнить разговор с матерью перед ее отъездом – и ничего, просто пробел. Мне же пятнадцать было, не такой уж маленький! Но я никак не могу вспомнить, плакала ли она или, наоборот, радовалась, что наконец-то уезжает. Почему даже не звонила? Я теперь не уверен, что она вообще жива.

– Скорее всего жива, – так же шепотом заверил Андрей. – Но может вообще о тебе не помнить.

– Кажется, это и есть доказательство. Но что мне теперь делать? У меня с отцом настоящая крепкая связь, я каждое его слово хватал, он для меня незыблемый образец для подражания. Был. А что если ты прав, и между нами на самом деле всякое случалось?

– Не грузись. Это сейчас не самое важное.

– А что тогда важное? – он поднял болезненный взгляд на Андрея.

И тот со вздохом показал ему экран его же телефона.

– Я набрал в поисковике фамилии остальных с того снимка. Вышла статья про какую-то олимпиаду, а потом заметка об их смерти. Они погибли в один день, сбила машина. Ни одного свидетеля, хотя происшествие случилось днем на центральной улице. Совпадение?

– Примерно середина второго курса? – догадался Захар. – Именно тогда отец и ушел из института, сразу взялся строить свою империю. Поворот его судьбы был причиной или следствием гибели трех друзей?

– Не знаю, – Андрей не хотел пока делать необоснованных выводов. – Сейчас понятно одно – из этой пятерки выжили только двое: твой отец и Иван Ручкин. Можно только предполагать, были ли они заражены духами уже в тот момент или получили их после. Уж очень сильно эта история напоминает нашу, не находишь? Только наши шахматисты пока еще живы. И, кстати говоря, по большей части за счет того, что я тебя от этого останавливал, переубеждал, видел последствия.

Базука поинтересовался вяло:

– Намекаешь, что отец и Рудольф своих шахматистов убили?

– Вряд ли вместе. Потому что при некроманте они бы воскресли.

– А, так ты намекаешь, что отец один их убил? Вот прямо сразу полегчало. Хотя я его и понимаю – мои меня тоже страшно раздражают. Если те были такими же неугомонными моралистами, которые никогда не останавливаются, тогда… Подожди! Но что от меня нужно было Рудольфу? Ведь он крутился рядом, лебезил, настаивал, чтобы я с шахматистами обошелся как можно жестче, а лучше бы убил. Зачем ему это было надо, если в его памяти было стерто все самое главное? Ведь иначе он бы обо всем мне рассказал! Я уже говорил, что ты его совсем не вовремя грохнул?

– Наверное, он помнил о чем-то одном – например, стать тебе близким и незаменимым другом.

– Зачем же? Если он уже моему отцу таким другом стал?

– Без понятия, хотя подожди… – Андрей посмотрел на него внимательно и осторожно продолжил: – Есть подозрение, что ты можешь забирать способности.

– Откуда такая информация? – Базука прищурился.

– Не спрашивай, тогда мне не придется чувствовать это давление на голову, – Андрей предупредительно вскинул руку. – Но это настоящий мотив для него! И, возможно, не единственный. Ведь заставить тебя это сделать нереально, можно только попросить, а пойдешь навстречу ты тому, кого уважаешь. Он мог быть подослан твоим отцом, но подробности они предусмотрительно утаили, оставили только генеральную линию поведения.