Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

— Кхаргам повезло. Сегодня никто не умер, и я добренькая и слегка пьяненькая. — Улыбнулась нам восточная красавица. — Синигами, Жувур что-то ищет в столице, его жрецы не могут с ним говорить из-за страха к мертвому богу. Они даже его голос вынести не всегда могут, поэтому узнайте, что ему нужно и попросите не забирать лишние жизни. А то каждый раз мы недосчитываемся в роду императоров одной либо нескольких.

Хиара вновь отпила, и лукаво улыбнувшись мне и Астрид, провела по стенкам бокала сверху пальцем, издав при этом легкий звон.

— Я знаю, зачем нужны Синигами. — Улыбнулась Хиара. — Вы исправляете ошибки или не допускаете их свершения, и вам плевать, кто их совершает — смертный, бог, император, либо иная Великая сила. Разбирайтесь со своими делами, но ни я, ни мой брат помогать вам не будем, как и мешать, впрочем. И если не погибнет за этот год ни один из членов императорского рода, то мы и мстить вам не будем.

— Вы не понимаете, мы не властны…. — Начал было говорить я, но Хиара остановила меня немного неуверенным жестом.

— Это не имеет значение, мне не интересно, что скажешь чтобы защитить себя и свой клан. Я и мой брат, Светлоликий правитель миллионов жизней, знаем, что твоя сестра и какая-то девка должны были умереть, но они живы. Значит, вы можете обмануть смерть и богов. — Хиара была строга и в её голосе ощущалась власть, которая есть только у тех, кто привык посылать разумных на смерть. — Вы услышали мои слова, и слова моего брата, переданные мной, а остальное всего лишь тонкости, будете вы жить или нет, все зависит от вас.

— Мы вас услышали. — Тихо ответила ей Астрид, как старший член клана Синигами, как воительница и как та, что прошла второе совершеннолетие.

— И это прекрасно. — Улыбнулась Хиара, и, встав из-за стола, показала тем самым, что официальная часть разговора окончена. — Ну, а теперь я пойду к своим девочкам, надеюсь, Ария не откажется разделить со мной пару кувшинчиков.

Когда я остался наедине с Астрид, то у нас прошел небольшой разговор по поводу её слов про Синигами, и как выяснилось, она знала чуть меньше меня. Миуюки раскрыла ей многое, но не про серые пределы. И как мне заявила светоударенное чудо, пусть все думают, что каждый член клана Синигами и есть Синигами. Это решение Миуюки, которое не обсуждается и Астрид с этим полностью согласна. А в обмороки падать, как сестренка мне заявила, и она может прекрасно, и даже продемонстрировала мне, упав на свою кровать. И шепнув в падение Возрождение, это она так активировала легендарный навык, я, конечно, попытался отговорить её. Но услышал то же самое, что и раньше, и от мамы. Она назвала клан не просто так, это вызов всем Великим Силам, и течению событий. Но как мне кажется, импульсивное действие мамы, которое она совершила еще до нашего рождения, было самым её глупым действием в жизни, и истории этого мира. И о нем она не раз еще пожалеет. Но радовало меня то, что хотя бы Миуюки не рассказала Астрид о нашей главной особенности, о том, что мы живем свою вторую жизнь, а не первую, как все.

Ночная пустыня прекрасна. Золотые барханы были словно живые, и мне даже казалось в неровном свете огромного костра, что они двигаются. В пустыню из города к этим первым барханам мы шли долго, около пяти часов и возвращаться будем не меньше, но не весь путь мы провели на ногах. У огромных стен столицы империи Харсе, что были выше Данилага раз в пять, нас ждали особые животные, которые были свободными и не принадлежали ни одному из разумных. Ибо сложно подчинить песчаных червей, у которых мозгов не больше чем в речной пиявке, особенно когда их вес исчисляется десятками, а то и сотнями тонн. Но все же они как друзья пришли на зов клана Барду. Я бы даже заметил, что на зов именно жрицы клана Барду. И Кьярта поэтому была особенно горда собой, но то было днем. Как я понимал, сейчас в ночи ей придется превзойти саму себя.

Песчаными червям удивились только мы с Астрид. Даже потоки сотен людей, что входили и выходили из огромных ворот ни сколько не удивились, видя закованных в пластинчатый, хитиновый доспех червей, выпускающих потоки песка вверх. Они стояли, словно киты — пять огромных монстров, метров по пятьдесят в длину и три в высоту, если не брать во внимание, что их брюхо было погружено в песок. Две сотни Кхаргов, как один поклонились монстрам. Поклонился и я, краем глаза видя, как кланяется и Хиара также низко, как и Кхарги.

Я видел этих чудовищ, когда шел один через пустыню, и был прав, они всеядны. Я только чудом был не съеден, и сейчас, когда мы аккуратно взобрались на этих гигантов и уселись, держась за края пластин и редкие жгутики, я был поражен размерами этих монстров. Гиганты тронулись в путь, как только запели Кхарги все как один. Сотни голосов слились воедино, и черви, плывя по пескам, как по морю неспешно устремились в пустыню, пожирая на своем пути всех мелких животных. Не трогали они почему-то не людей, ни землю с пахотой, а плывя по широкой, словно реке песчаной дороги, на которой нам лишь единожды встретился караван.