Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

— Думаешь, твоя палка с железякой на конце мне повредит? Или помешает мне тебя наказать за дерзость? — Иронично проговорил мертвый бог с другого конца башни, так и не став ко мне приближаться.

— Нет, она всего лишь придает мне уверенности, чтобы не сбежать, как в прошлый раз. — Произнес я уже твердым голосом, положив колун себе на колени. — Но я не просто так пришел сюда, мне нужен совет.

— И какой же? — Произнес Живур за моей спиной и с каждым словом страх во мне становился все сильнее. Но я все крепче сжимал руками топор и страх понемногу сдавался под гнетом моей воли.

— Сегодня на рассвете сын убьет своего отца, и я могу помешать этому случиться. Но не знаю, что мне делать. — Тихо проговорил я. — Стоит ли мне помогать им, или пусть случится то, что должно.

— А чтобы ты не решил, чтобы ты не сделал. — Задумчиво проговорил Живур. — На рассвете с первыми лучами солнца на глазах сына умрет его отец. Ты бессилен что-либо изменить.

— Это мы еще посмотрим! — Воскликнул я, срываясь с крыши. Лезвие колуна, высекая искры и скользя по стене, замедлило мой полет вниз, и, зацепившись за трещину, остановило падение у самой крыши рядом стоящего, покосившегося дома.

Мне было плевать на то, что я произвел слишком много шума. Я несся словно обезумевший к дому, где моего возвращения точно не ждали. Я так и не решил, правильно ли мое решение помочь Шураду и его отцу. Но не стоило говорить Живуру о том, что все решено за меня, и я бессилен что-либо сделать. Ибо я решил хотя бы попытаться помочь, а там будь, что будет, по крайне мере буду честен с собой, сделав все, что смог.

Я не мог найти ту улицу, где стоял нужный мне трехэтажный особняк, словно сама судьба мешала его найти. А когда я всё же вышел на нужную мне улицу, то до этого дома было несколько километров, и повсюду была взбудораженная стража, которая кого-то искала в ночи. Они были везде, — в маленьких проулках, на крышах, и даже когда я заглянул в канализацию, то и там с ручными ящерами на привязи, ходили целые отряды.

— Ну, ничего, сейчас я проскользну, словно тень. — Пробормотал я, пытаясь слиться с тьмой ночи, но она не приняла меня, словно никогда и не принимала. Все было против, словно мои действия противоречили чьему-то плану. И теперь я просто не должен был добраться до своей цели.

Но меня это все уже не могло остановить, я мчался по крышам, спускался в проулки, при этом создавал огромное количество шума, словно никогда ранее этого не делал. Дважды в меня стреляли из арбалетов, а я только сейчас заметил, что на моей шее нет золотого шерма, но болты не попали в меня, и это уже было хорошо. По крышам за мной гнались ручные ящеры стражи, от которых, как я не старался, не мог оторваться. Сперва надеялся, что Кхарги помогут мне, отвлекая на себя часть внимания, но они отстали в самом начале моего забега от башни храма мертвого бога.

Когда я всё же приблизился к особняку и сбил хвост преследователей, то никак не мог понять, как прошел в первый раз энергетическую защиту особняка, как будто кто-то усложнил защитные контуры и заклинания на несколько порядков. Но все же смог проникнуть, и когда вошел в спальню с открытым окном, то на первый взгляд ничего не изменилось, кроме спящего Шурада.

— Твою-ж. — Оборвал я себя на полуслове, так как внезапно на ровном месте подвернул ногу и, упав на колено перед самой кроватью, коснулся руки Халифа. В этот момент могло произойти что угодно — меня мог атаковать Шурад, я мог разбудить Халифа, но я почувствовал в этом чужом пожилом мужчине что-то родственное мне.

Немолодой мужчина с черной, шикарной бородой спал, мучаясь в своем сне. Я почувствовал в нем песок и, закрыв глаза, активировал второй порядок прозрения. И песок в его теле мне ответил. Я видел, как он перемещается по всем его сосудам, портя их своими гранями. Камешки шли из мочевого пузыря и желчного непрерывным потоком, и возвращались к ним обратно, не выводясь из организма естественным способом. Как и пыль, что была в легких, она их покрывала и не давала пожилому отцу Шурада сделать полноценный вдох.

Первым делом я попытался управлять песком, который покрывал легкие, и мне эта пыль ответила. Халиф закашлял, и пыль начала выходить из его легких, не прилипая, как мгновение назад. Вторым действием я перенаправил поток песка в остальном организме, и результат не заставил себя ожидать, мелкие частички начали выходить из тела естественным путем. А в комнате неимоверно завоняло, но я знал, что этот запах всего лишь временно. Процесс улучшения ситуации пошел полным ходом, и я сумел хоть немного уменьшить страдания Халифа. Но ни о каком выздоровлении не могло быть речи, так как я не знал причину и не нашел источник этого странного проклятья. А это не могло быть чем-то другим. Все выглядело так, что тело Халифа притягивало к себе пыль и песок, но он не был магом песка. Потому-то песок его нещадно убивал, заставляя пройти через страшные муки.