Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

— Твоя награда тебя поразит. — Проговорил позади меня, разрывая тишину, бледный Шурад. Когда я оглянулся, то заметил, что в его дрожащей руке был зажат нож, покрытый драгоценными камнями. Он, как и я, слышал, как через кашель Халиф дышит полной грудью. — Моя семья в долгу перед твоей семьей.

— Шурад, мне ничего не надо, — Тихим шепотом произнес я. — Прошу лишь об одном, сделай так, чтобы я не пожалел о своем решение помочь твоему отцу.

— Ты не пожалеешь. — Тихо ответил мне он, а я подошел к окну и, оглянувшись напоследок, проговорил Шураду.

— Я его не вылечил, я пока не знаю, как это сделать, но готов через неделю еще раз попробовать облегчить его страдания. — Шурад поклонился мне, на его измученном лице сияла улыбка, а из его руки выпал нож, чья рукоятка была усыпана драгоценными камнями.

— Я услышал тебя, Синигами. Мы будем тебя ждать через неделю. — Слова Шурада были последним, что я услышал перед тем, как вновь понесся по городу, который последние минуты утопал в ночной тьме.

А горизонт уже заалел, и первые лучи солнца начали рассеивать ночную тьму, а я чувствовал себя победителем, несясь по крышам зданий. Я смог изменить течение событий, и хоть пока не понятно, правильно ли я поступил. Слова Живура не воплотились в жизнь, и не стали настоящим, так и оставшись всего лишь словами. Я скользил по крышам домов к башне мертвого бога, надеясь найти там свой утерянный Шерм, который должен был висеть на моей шее.

— Зард, ну как так-то? — Донесся до моих ушей грубой мужской голос снизу, из одной улочке подо мной.

— Я не видел их во тьме, думал это тот убийца, за которым мы гнались. — Послышался где-то внизу в переулке еще один голос.

— Папа, не умирай! — При моём приближении к голосам стражников, донёсся детский плач. — Папа, не оставляй меня, папа!

Я смотрел вниз с крыши во тьму переулка, куда еще не проникали первые лучи утреннего солнца. У стены дома возле двух вязанок хвороста лежал нищий с торчащим арбалетным болтом в груди, его обступила стража, а около лежащего плакал мальчик лет семи.

— Ты бессилен. — Раздался вновь голос Живура за моей спиной, вселяя страх в сердце… — То, чему суждено — случится, чтобы ты не делал. И с первыми лучами солнца на глазах сына умрет его отец, и это уже твоя вина. Течение событий не изменить, и то, что должно было, обязательно произойдет.

Я не ответил мертвому богу, да и он не ждал моего ответа. Смотря на нищего и его сына, я четко знал, кто виноват в бессмысленной смерти. Да, случайность, и я могу быть честен с собой, не я убил его, не я забрал отца у ребенка. Но случайностей не бывает. Когда проглядывается закономерность, то, что должно случиться, произойдет, чтобы я не делал. Халиф должен был выжить, а этот нищий должен был умереть по плану неизвестной мне силы, которая, словно в компьютерную игру, играет жизнями разумных, не жалея ни кого — ни богатых, ни нищих, ни рабов, ни властителей миров.

— Могу ли я помочь? — Спросил я себя, заранее зная ответ. А сердце уже остановило свое биение, Серые пределы раскрыли объятия, и пропали все яркие краски и звуки.

А у нищего, улыбаясь мне, стоял старик в белом халате и с черной чалмой на голове. Я видел, что нищий еще жив, его сердце билось. Стражник склонился над ним, чтобы вытащить болт, не зная, что именно это его убьёт. Его душа вот-вот отделится от тела и ничто не сможет вернуть его в мир живых. Так как Живур рядом и готов забрать душу в мир мертвых. Как говорила Миуюки, нескольких секунд иногда достаточно, чтобы не дать душе уйти, чтобы разумный выжил. И вот настало время проверить то, чему меня учила мама на деле. Надеюсь, это не будет последним, что я сделаю в мире живых.

— А вот за эту дерзость тебе, Альмонд Синигами, придется ответить. — Улыбнулся мне мертвый бог, а я вновь почувствовал ужас к нему в своей душе.

— Чему суждено случиться, того не миновать. — Улыбнулся и я, игнорируя страх в своей душе и касаясь рукоятки колуна за спиной. — Бедный, богатый, какая разница? Жизни достойны все, а правилен ли мой выбор, покажет время.

— Г-р-а! — Разразился я боевым кличем северных воинов, возвещая Серые пределы о начале схватке не на жизнь, а на смерть.

Конец главы.

Глава 16

Учебный процесс — это не только передача сакральных знаний, нужных навыков, и даже мучение обучаемого не сама цель. Нет, это все, конечно, присутствует и тоже важно, но самое главное, что достигается во время обучения и является его целью, это то, что разумный перестраивает свой разум на впитывание разной информации в зачастую диаметрально противоположных сферах наук. И главное, к чему стремится любой преподаватель, это не только, чтобы голова ученика была полна знаний, но и к тому, чтобы он научился правильно ими пользоваться. Даже когда ты, казалось, не знаешь ответ на поставленный вопрос, но манипулируя своими навыками, опытом и знаниями, все-таки можешь дать верный ответ.