Перелом: Рассвет

– Да наоборот, неправы. У коммунистов весь принцип в два слова укладывается – отнять и поделить. И желательно, чтобы они сами делить могли, те которые у кормушки. Это не прогресс, это гибель. У народа, у страны, у каждого человека постоянный стимул должен быть. Почему капитализм победил и феодалов и комуняков. Там постоянный стимул хапать, приобретать, наживаться присутствует. Там каждый человек заинтересован в работе. Заинтересован ограбить, обворовать, охмурить других. Или ближних или дальних. Можно, временно объединится, для этой "благородной" цели, с другими людьми, а то и странами, чтобы всей страной, или группой стран грабить другие народы или свои собственные. Но стимул есть всегда. Это тебе не коммунистически – феодальный строй. Там прямое насилие, а тут обманка для народа в виде "свободы, равенства, братства". А насчёт кровушки… Наши комуняки кровушку своего народа проливали, а Запад завсегда предпочитал чужую проливать. Вот и рассуди, на кого на самом деле, на чью пользу наши Ленины – Сталины работали. Кому это было выгодно. Во всех войнах Россия, до коммунистов, положила своих – миллионов десять. Это с Рюриковичей! А только Гражданская война унесла вдвое больше, потом репрессии, затем Отечественная. Во Второй мировой Россия потеряла больше народа, чем весь остальной мир вместе взятый, а кого поминает весь мир? Евреев, которые вообще никакого влияния на ход военных действий не оказывали, да американов с англичанами, которые только индейцев да индусов истреблять горазды, и то, пока у них только луки и стрелы были. Запад силён своей пропагандой, своей демагогией. Так кому был выгоден коммунистический режим в России? Только не России, не русским.

– Как бы то ни было, попробую во Франции или в Австрии, как получится. Деньги уже переведены, знакомые есть, а там как бог даст.

– Когда едешь? – снизил тон Володя, – Таня как?

– Тане обещали работу в газете. Ещё знакомые сохранились. Если всё пойдёт хорошо, вызову к себе, как на ноги немного встану. Вы приезжайте – на отдых.

– Ты сам сначала укоренись. И держи нос по ветру, если худо будет, сразу бросай всё и сюда! Жизнь дороже, чем бумажки разноцветные.

– Пока, эти разноцветные бумажки дают возможность жить, и чем их больше, тем жить лучше. Так что я намерен заняться их разведением, по мере моих скромных сил и способностей. Во всяком случае, тут, в России бизнесу видимо конец приходит. Всех, как один на благо Родины заставят трудиться. Так сказать на страх врагам. А я, попробую по-прежнему, на себя и свою семью поработать.

– Ладно, звони, пиши. Ещё раз, если жареным запахнет, бросай всё, возвращайся!

Сейчас, вспоминая разговор, Григорий подбирал все новые аргументы в пользу своего отъезда. Париж был прелестен и Гриша жалел, что времени до отправления поезда в Лион так мало. Самолёт сел почему-то в Бурже, хотя планировался Орли. Такси быстро доставило в центр. Попросил остановить у триумфальной арки, дальше пошёл пешком. Хотелось пройтись, подышать парижским воздухом.

По Елисейским полям, мимо правительственного дворца. Где-то далеко справа остался бесшабашный в прошлом Монмартр, к Сене. Через площадь Согласия, мимо, мимо сада Тюильри к Лувру. На другом берегу – Латинский квартал – там Сорбонна, Коллеж-де-Франс, давно знаменитые лишь стенами, архитектурой, а не наукой и образованием. Туда влекли букинистические магазинчики и лавочки, где можно бродить бесконечно. Мимо острова, с которого Лютеция начиналась с Дворцом Правосудия, Нотр-Дам де Пари, со своими горгульями и химерами, Здание Консьержери с часовней Сент-Шанель, Отель-Дье.