Перемещенное лицо. Триада

– Нет, не вздумай, я у тебя сейчас не возьму… А живых тут, наверное, и не осталось. Я не слышу, чтобы кто-то дышал.

Шарик по-собачьи склонил голову набок, подумал и поковылял по поляне, потом ухватил один труп за ногу и потащил. Труп отчаянно заголосил, но сопротивления не оказал, наверное Шарик зубки поплотнее стиснул. Бросил жертву возле Гая, он вопросительно глянул на Дана.

– Умница ты моя, – сказал Дан растроганно, – чудо ты мое чешуйчатое.

Шарик поклекотал и, тоже по-собачьи, носом подкатил бурдюк с питательной смесью поближе к Гаю. Тот неловко перевернулся, давя стон, приподнялся на локте, труп испуганно задергался. Как же он укусит, рот ведь широко открыть надо, а у него… Гай поступил куда проще: ткнул в шею кончиком кинжала и надолго присосался. Слава богу, это придаст ему сил. Нетяжело он ранен, вон рука как плеть, словно и не его…

Пальцы затекли. Гай отвалился от притихшего мужика, теперь уж точно перешедшего в разряд трупа, облизнул губы и едва заметно улыбнулся.

– А знаешь, твоя кровь вкуснее. У Аля дыхание сменилось, он сейчас, наверное, в себя придет.

Алир действительно приоткрыл глаза и не без труда сфокусировал их на Дане. Безучастный и ничего не выражающий. И без медицинских познаний Гая понятно, что это может означать. И ничего не сделаешь. Ровным счетом ничего. Сиди, жми кнопочки и смотри, как тускнеет светло-зеленый взгляд.

Нирут Дан вышел из-за деревьев, словно отсиживался там во время боя и только выжидал подходящего момента, отобрал у Дана чудо технологии и сунул ему же в карман. Дан пошевелил пальцами. Странно, не отвалились еще. Хозяин, покосившись на Гая, склонился над эльфом.

– Ага, – пробормотал он, - Ясно. Дан, выдерни нож. Нельзя, чтобы на меня попала кровь. Давай.

Дан повиновался. Нож был недлинный, с широким лезвием, похоже, тоже серебряный… впрочем, Алю все равно. Эльф ахнул, закашлялся, кровь рванулась изо рта фонтаном, а хозяин, будто и не заметив, положил ладонь ему на плечо и как-то странно напрягся, лицо, вполне живое и симпатичное, стало серым и каменным, и продолжалось это долго, не меньше сорока минут по внутренним часам Дана.

– Ну вот, все, – обыденно сказал властитель. – Ты сможешь его перевязать? Потуже постарайся, хорошо? А я пока займусь Гаем.

Дан моргнул. Лицо эльфа было безжизненным, но совсем другим. Расслабленным. Он дышал. Неглубоко, медленно, но ровно. Это что – магия? исцеление или как это называется? а перевязывать тогда зачем?

Короткие и невнятные слова, не оформленные в связные мысли, мелькали в голове, пока он вытряхивал из мешка рубашки Гая, рассекал их катаной на полосы, стягивал с Алира куртку и срезал рубашку. Под левой лопаткой была слегка кровоточившая рана, и Дан добросовестно перевязал друга, пока властитель восседал над Гаем.

– Ну вот и славно, – сообщил он через несколько минут. Дан уже успел и подсунуть Алю под голову мешок, и плащом его укрыть. – Теперь мне нужно отдохнуть. Дан, я вижу, над костром так и висит чайник, не нальешь мне кружечку? И не переживай, они не умрут. Поболеют, да, но оснований для беспокойства и нет. Гай, я понимаю, что тебе очень больно, но сегодня нельзя обезболивающее. Придется потерпеть до завтра, а там уже можно все.

– Не так чтобы очень, – все еще прерывающимся голосом возразил Гай. – Я могу обойтись без обезболивающего. Но чаю хочется. Чай можно?

– Все можно, кроме лекарств. Молоко, чай, вино… А вина у вас нет? Жаль. Спасибо, Дан. Стоп. Ты тоже ранен? Ну-ка раздевайся живо.

Дан все так же равнодушно и покорно разделся, едва не начав на автопилоте штаны снимать.

– Больно? – разглядывая его руку, спросил властитель. Дан пожал плечами: не так уж, если не шевелить. – Это плохо. Верно, Гай?

– Да у него шок, – сказал Гай, – вот и не больно. Стукнули бы вы его по руке, милорд. Рана неопасная, я отсюда вижу, но рубленые раны просто обязаны болеть. Дан, помнишь, как у тебя болела нога, когда Шарик тебя когтем полоснул? Вот так и должно.

– Не надо меня стукать, – отступил Дан, но Нирут заставил его сесть рядом и возложением рук заниматься не стал, а незатейливо обмотал ему руку остатками рубашки. Гай утомленно закрыл глаза.

– Хорошо, поспать ему сейчас очень даже не помешает, – одобрил властитель. – Рассказывай. Все и максимально подробно. Итак, вы выехали из замка…

Дан, все еще не удивляясь и чувствуя себя включенным на воспроизведение диктофоном, долго описывал и путешествие, и толстых драконов, и освобождение невинных девиц, и их кокетливые ужимки, и похмелье Алира, и битву, честно признав, что последних деталей почему-то не помнит. Нирут кивал, не перебивал, не задавал вопросов.

– Хорошо. Все хорошо. Последних деталей, говоришь, не помнишь? Что помнишь, можешь описать?

– Не уверен, что вы меня поймете. У меня будто внешний обзор отключился, зато компьютер сработал…

– Не знаю, что такое компьютер, но что с тобой случилось, знаю. Ты вошел в боевой режим. Даже не знаю, радоваться или огорчаться. Это рано, друг мой. Для твоего уровня владения мечом – рано. Тебя этому даже еще не учили. Однако вышло. Очень хорошо.