Переписка 1826-1837

Между тем обращаюсь к Вам, к брату Вашему и к Языкову с сердечной просьбою. Мне разрешили на днях политическую и литературную газету. Не оставьте меня, братие! Если вы возьмете на себя труд, прочитав какую-нибудь книгу, набросать об ней несколько слов в мою суму, то господь Вас не оставит. Ник.[олай] Мих.[айлович] ленив, но так как у меня будет как можно менее стихов, то моя просьба не затруднит и его. Напишите мне несколько слов (не опасаясь тем повредить моей политической репутации) косательно предпологаемой газеты. Прошу у Вас советов и помощи.

11 июля.

Шутки в сторону: Вы напрасно полагаете, что Вы можете повредить кому бы то ни было Вашими письмами. Переписка с Вами была бы мне столь же приятна, как дружество Ваше для меня лестно. С нетерпением жду Вашего ответа — может быть на днях буду в Москве.

765. M. П. Погодину. 11 июля 1832 г. Петербург.

Милостивый государь, Михайло Петрович,

Исполнив комисию Вашу косательно Смирдина и не получив от него удовлетворительного ответа, я всё не решался писать Вам об оном. Варварство нашей литературной торговли меня бесит. Смирдин опутал сам себя разными обязательствами, накупил романов и тому под., и ни к каким условиям не приступает; трагедии нынче не раскупаются, говорит он своим техническим языком. Переждем же и мы. Мне сказывают, что Вас где-то разбранили за Посадницу: надеюсь, что это никакого влияния не будет иметь на ваши труды. Вспомните, что меня лет 10 сряду хвалили бог [745]

весть за что, а разругали за Годунова и Полтаву. У нас критика конечно ниже даже и публики, не только самой литературы. Сердиться на нее можно, но доверять ей в чем бы то ни было — непростительная слабость. Ваша Марфа, Ваш Петр исполнены истинной драмматической силы, и если когда-нибудь могут быть разрешены сценическою цензурой, то предрекаю Вам такой народный успех, какого мы, холодные северные зрители Скрибовых водевилей и Дидлотовых балетов, и представить себе не можем.

Знаете ли Вы, что государь разрешил мне политическую газету? Дело важное, ибо монополия Греча и Булгарина пала. Вы чувствуете, что дело без Вас не обойдется. Но журнал будучи торговым предприятием, я ни к чему приступить не дерзаю, ни к предложениям, ни к условиям, покаместь порядком не осмотрюсь; не хочу продать Вам кожу медведя еще живого, или собрать подписку на Ист.[орию] Русск.[ого] народа, существующ[ую] [746] только в нелепой башке моей… К стати: скажите Надеждину, что опрометчивость его суждений непростительна. Недавно прочел я в его журнале сравнение между мной и Полевым; оба де морочат публику: один выманивает у ней деньги, выдавая по одной главе своего Онегина, а другой, по одному тому своей Истории. Разница собрать [747] подписку, [748]

 обещавшись [749] в год выдать 12 томов, а между тем [750] в 3 года напечатать 3 тома на проценты с выманенных денег, и [751] разница напечатать по главам сочинение, о котором сказано в предисловии: вот начало стихотворения, которое вероятно никогда не будет кончено. Надеждин волен находить мои стихи дурными, но сравнивать меня с плутом, есть с его стороны свинство. Как после этого порядочному человеку связываться с этим народом? И что̀ если бы еще должны мы были уважать мнения Булгарина, Полевого, Надеждина? приходилось бы стреляться после каждого нумера их журналов. Слава богу, что общее мнение (каково бы оно у нас ни было) избавляет [от] нас [752]

от хлопот.

Я Шишкову не отвечал и не благодарил его. Обнимите его за меня. Дай бог ему здоровие за Фортуната! Не будете ли Вы к нам? Эй, приезжайте.

11 июля.

766. Д. И. Хвостов — Пушкину. 2 августа 1832 г. Петербург.

Свидетельствуя почтение приятелю-совремянику, знаменитому поэту Александру Сергеевичю Пушкину, посылаю ему песеньку моего сочинения на музыку положенную, и прошу в знак дружбы ко мне доставить оную вашей Наталье Николаевне.

Приимите уверение искренней преданности и дружбы с коими есть и буду

покорный слуга граф Хвостов.

1832 года августа 2 дня.

Адрес (другой рукой): Его благородию Александру Сергеевичу Пушкину. От графа Хвостова.

767. Д. И. Хвостову. 2 августа 1832 г. Петербург.

Милостивый государь граф Дмитрий Иванович

Жена моя искренно благодарит Вас за прелестный и неожиданный подарок. Позвольте и мне принести Вашему сиятельству сердечную мою благодарность. Я в долгу перед Вами: два раза почтили вы меня лестным ко мне обращением и песнями лиры заслуженой и вечно юной. На днях буду иметь честь явиться с женою на поклонение [753] к нашему славному и любезному патриарху.

С глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть,