Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

С 15 июля мы здесь, в Латвии. 100 верст от Риги, у друзей. Одиноко, тихо, заботливо. Не дорого. Здесь царит культ Шмелева. После ужина — вслух (я читаю). Днем — они читают порознь, а я читаю Н<аталии> Н<иколаевн>е вслух Богомолье (в пятый раз, с неиссякающим умилением).

6) Попали сюда на таких условиях.

Мне заказана книга: худож<ественная> критическая. Шмелев, Бунин, Ремизов, Мережковский, Куприн, Краснов, Алданов. Гонорар на стол (небольшой) — проживать здесь по дешевке. Книга уже пишется. Для нее мне необходимо иметь все четыре мои фельетона о Шмелеве. Они у меня пропали (покража! украли портфель в дороге — не рассказывайте об этом другим!).

Дорогой мой! Пришлите мне их на по-держание

. Клянусь: верну! Заказным пришлю! Не-обходимо. Шмелев идет первым. Отложил его — вырабатываю Мажесте-из-Мажестик, Иоанна Бунийского. Милый, пришлите! При-шли-те! Верно верну! Верну.

Адрес: Prof. I. Iljin. Latvija. Koknese. Riteri Pakuli.

7) Запоздало торжествуем Ваше великолепное сорокалетие!

Перечитал: Человека, Солнце Мертвых, Чашу; читаю Богомолье, Историю Люб<овную>; перечитал Росстани — как чудесно, какое пенье!

Тут все живут люди, у которых при слове «Шмелев» — лицо начинает лучиться.

8) О Дариньке молчу — ибо сие есть творческое святилище. А для меня молчалище.

Назад к себе — не ранее октября.

Нежно Вас обнимаю. На Кульманов не огорчайтесь. Посердишься — перестанешь, а любить начнешь и конца не найдешь.

Целую ручки Ольги Александровны.

Неужели Вы все лето в Париже?! Господи. Мы так провели прошлое лето в Берлине.

Нат<алия> Ник<олаевна> шлет душевные приветы.

Ваш завсегдашний Иоанн (имя ему).

1935. VIII. 10

Latvija. Koknese. Riteri Pakuli.

251

И. С. Шмелев — И. А. Ильину <22.VIII.1935>

22. VIII. 35.

La Perniere, Commune d’Allemont, (Isere)

Дорогой друг Иван Александрович,

Осчастливили! Спасибо. Мы здесь с 28 VII (я писал уже Вам отсюда, — открытка? …), пониже прошлогоднего на 100 м, в тишине, у фермы, в долине. Можно отдохнуть, да не отдыхается. И не пишется. Маракую XII главу «Путей» — с ленцой. Надо скорей покончить с этими беспутными «путями». Трудно. То горел, а вот — отгорел, перегорел... — скорей бы точка. Чую — не ндравится Вам. И мне стало как бы не ндравиться... — нет заряда во мне, перекипел. Хочу в Париж, в «холодок», укрыться. Никуда не хожу. Читаю, что найдется. Будущее невесело. Тоска по родному. Хотел бы к Вам, да кишка тонка, даль. Небось по грибы ходите? Половил бы я рыбки, на тихой речке, под лозняком, послушал бы по базарам речь. Все-таки — русская у Вас там природа. Ряпушка и корюшка. И — брусника. Куда бы мне укрыться — от чужого? В Югославию не придется. Нет, не хлопочите, дорогой, не поеду, после неудачи. Там что-то — против меня. Проф. Белич задержал у себя посланные мною через югосл<авскую> миссию 3 книги «Бог<омолья>» и письма на имя Королевы, Принца. (Продержал... 4 с 1/2 мес., с 7-го III по 18 июля!) Только после хлопот Штрандт<мана> книги были вручены, и я получил от Маршала Двора бумагу — отписку — «благоволение». Какая-то «тайна» — не пойму. А посылал в адр<ес> Б<елича> — как мне было указано из Белгр<ада> Бр<янски>м. Думаю, что Белич имеет против меня, оттого и поездка моя не вышла. Так он д<олжно> б<ыть> «засолил» и «Въезд в Париж», три года тому посл<анный> для Короля в его адрес; (Белича). Тогда я ни-чего не получил, т. е. — отзвука не было: «украл» Б<елич> мое подношение. Не то Мер<ежковс>кие нагадили к<ак>-ниб<удь>, не то... — ничего не понимаю. Знаю: чтениями своими я бы окупил расходы. Да, не пришли мне издат<ельство> Губер и К° за «Няню», не мог бы и подышать тут. Надежд никаких, ждать нечего, нечего. И вообще — довольно, отписал.

Только что мне прислали из Парижа, по заказу, статьи Ваши, все 4. Посылаю их заказной бандеролью, одновременно. Если не нужны Вам, как-ниб<удь> возвратите.

Благодарю Вас за все, с такой любовью, с таким блеском сказанное обо мне — скудном и недостойном. Сейчас, впрочем, получил от Бор. Зайцева п<ись>мо из Финляндии, пишет: на Валааме какой-то монах о. Иулиан просил передать привет мне за «Бог<омолье>» и «Л<ето> Г<осподне>» — «читал с превеликим удовол<ьствием>». Далее пишет: «справедливые похвалы этим книгам я слышал в Финл<яндии> и от монахов, и от «мирских». Слава Богу. Эна, куда докатилось. На славу Божию».