Я выныриваю из воспоминаний и чувствую, что меня колотит. Прошла неделя с тех пор, как Дженнифер собрала вещи и ушла, а Мелиссу я прогнал сам. Жена была права, когда говорила, что я влюбленный имбецил, хах, как в точку-то попала. В воздухе ещё мелькает изредка аромат ее фруктового дезодоранта, с мягким послевкусием медовых духов. Кресло ещё помнит очертание ее фигуры, ведь она так часто сидела в нем на протяжении тех недель, что мы жили здесь вместе, пока я смотрел какие-то передачи по телевизору, а она печатала в своем ноутбуке.
М-да, я не только тупой придурок, но ещё и трус. Мог бы уже давно позвонить ей, извинится перед ней за то, что сделал, и за то, что раньше говорил ей. Задевал ее семью, ее чувства..
Может попробовать?
Потому что ещё немного, и я не выдержу. Эти кошмары, что преследую меня наяву, те старые раны, что всколыхнулись во мне, пока я лежал под «кайфом» в этой чертовой больнице. Столько раз слышал, что наркотики приносят облегчение, и думал, неужели это и впрямь так хорошо, как говорят, пока на себе не испытал. Больше не хочу, ведь то, что я видел, находясь в этом угаре, являлось теперь ко мне в кошмарах.
Издевательства, тычки, избиения, отец и матушка, все это было настолько искажено наркотическим коктейлем, что мой мозг этого просто не выдерживает. Мне страшно находится в родном доме, словно кто-то вот-вот выползет из-за угла или кровати, выйдет из этого чёртового здорового шкафа и начнет истязать меня снова и снова. Боль, кровь, слезы – это все было неотъемлемой частью моей школьной жизни, и я больше не хочу этого не то что испытывать, а даже вспоминать. И до тех пор, пока я один, страхи так и будут вынуждать меня страдать.
Не смотря на то, что на часах всего полчетвёртого утра, я кое-как дотягиваюсь до своего мобильника, что сиделка поставил на зарядник, и набираю номер, что за эту неделю запомнил наизусть, так часто пытался позвонить ей. И наконец, мне хватило храбрости нажать на зелёную кнопку вызова.