Переплетение судеб (СИ)

Джеймс дергает меня на себя отчего я буквально впечатываюсь в его горячую крепкую грудь и слышу, как тихое рычание зарождается внутри, отчего грудная клетка слегка вибрирует. Его руки зарываются в мои волосы вжимая голову в его шею, что слегка пахнет потом и мягкой отдушкой ментолового шампуня, пальцы осторожно перебирают пряди, ласково царапают кожу головы и я начинаю медленно успокаивается.

- Я не знал, что все настолько херово, - хриплый голос звучит прямо над ухом. – Еще раз изв…

- Не надо, - шепчу я ему в ответ, - не стоит извиняться. Как ты однажды сказал недавно, никто из нас не знает, что было в прошлом у каждого, поэтому нет нужды в извинениях. Они нужны, но не от тебя. А он… Он просто не умеет извиняться. Я просто надеюсь, что теперь, теперь мы узнаем друг друга и будем поддержкой.

Оба молчим. Джим все еще крепко держит меня в своих руках, перебирая волосы и мягко поглаживая, а я дышу его запахом и греюсь от жара его тела. Пока наше уютное и успокаивающее времяпровождение не прерывает звон его будильника. Я вздрагиваю так как успела даже немного задремать – Джим был прав, нужно больше спать – и слегка отстраняюсь от мужа.

- Думаю, это сигнал к тому, что пора начинать собираться, - хмуро молвит Николсон и с такой ненавистью смотрит на свои ноги, словно они ему жизнь поломали. В принципе, отчасти так и есть, вот только не они, а она…

- Эй, - я осторожно кладу ладонь прямо на его бесчувственные ноги, и он сначала смотрит на мою руку, потом на меня, а потом снова на руку и все еще хмуриться. – Я обещала, что поставлю тебя на ноги и я это сделаю, сколько бы времени на это не понадобилось. Помнишь?

Джим кивает, а потом берет меня за руку – ту самую, что лежит на его бедре, - чуть сжимает и выдыхает.

- Давай приступим ко всему этому.

Я ободряюще ему улыбаюсь и помогаю перелезть в кресло.

Теодор.

После всего того, что случилось в этой клинике несколько недель назад: после попытки убийства, приезда полиции и неприятной сцены с наследством и прикрытием сына, после того, как

миссис Никол

Дженнифер покинула больницу и своего мужа, ажиотаж наконец, поутих. Жадные до сенсации журналисты перестали осаждать приемную и мешать врачам спасать жизни и все вроде стало налаживаться.

Кроме, пожалуй, состояния моего пациента.

Джеймс Николсон.

От всей этой ситуации его состояние значительно ухудшилось. Наркотики всегда выводятся из организма с осложнениями на этот самый организм и психику самого человека, в котором эта дрянь пребывала. Но ему было еще хуже, с учетом того, что кроме родителей больше никого рядом не было, и даже так, с ним чаще пыталась быть мама, пока отец пропадал на работе.

Именно, что пыталась.

- Уходи! – рычащий голос моего пациента проник даже за дверь, за которой я находился, рука, лежащая на ручке, дернулась. – Ты не нужна тут, ты ничем мне не поможешь! Уже блять помогла, желая мне только лучшего! И где оно это лучшее? Где мама!? Тоже ушла! Так что пошла вон! Я не хочу никого видеть!

Дверь распахнулась, чуть не разбив мне нос и темноволосая женщина выскользнула из палаты, вытирая слезящиеся глаза.

- Миссис Николсон, - мягко позвал ее я, когда дверь палаты закрылась. Женщина перевела на меня взор потухших голубых глаз и печально улыбнулась:

- Доктор МакКалистер. Вы все слышали, да?

- Да, мне жаль, что так получилось, я не хотел, - она лишь качает головой. – Но, вам не стоит принимать его слова близко к сердцу. Это в нем говорят наркотики, точнее их отсутствие. Поверьте, ломка порой и не такие слова заставляет говорить. Все наладиться.

- Все в порядке, - голубые глаза женщины смотрят на дверь палаты, в которой лежит ее сын. – Я виновата в том, что так и не смогла защитить своего сына от боли. В этом как мать я провалилась. Не стоит, доктор, это правда. Я не уберегла его, слишком слаба для этого мира, для своих мальчиков.

Элизабет Николсон горько улыбается.