Переплетение судеб (СИ)

- Вовремя детоксикации, - цедит он сквозь зубы, будто вспоминать обо всей этой ситуации ему больно и кулак свой сжимает-разжимает, той самой руки, что когда-то ударила меня, отчего фантомная боль в разбитой губе вспыхивает и хмурюсь уже я. – Я сильно нагрубил ей, обидел. И прогнал.

- Надеюсь, там было без обвинений в…

- Без, - рычит он. И вздыхает, так тяжело, словно ему бетонные плиты на плечи упали и придавили своей тяжестью. – Но я все равно сделал ей больно, хочу извиниться, но не знаю – как. Поможешь?

- Мне кажется, что ей и простого извини хватит, чтобы простить тебя, но это слишком просто. Конечно, помогу. Сразу после всего этого, - я обвожу пальцем больничные стены, - поедем в цветочный и может в ювелирный? Посмотрим ей что-то такое, что она всегда сможет носить и это будет напоминанием для вас обоих. Для тебя о том, что ты сделал, а для нее, что ты еще можешь признавать свою вину. Что этот мир еще не настолько ожесточил ее сына.

- Хорошая идея, - он выдыхает и глаза его смотрят уже мягче. Больше нет того грозового неба, что пару секунд назад бушевало в его взгляде. – И спасибо.

- Пока не за что. Так, что там за анализы-то?

- Не совсем анализы, очередное МРТ, чтобы проверить как заживает позвоночник и правильно ли он вообще срастается. Скоро доктор придет и все скажет. На сегодня вроде все.

Проходит всего несколько минут и доктор МакКалистер идет к нам, держа в руках несколько папок. Следом за ним по пятам идет рыжеволосая медсестра и что-то ему говорит, передает какие-то бумаги.

- Результаты мистера Николсона, - доносится до нас ее мягкий голос.

Блондин кивает ей и подходит к нам.

- Еще раз здравствуйте, док, - хмыкаю я, замечая краем глаза, как хмурится муж. – Каковы результаты?

- Лучше, чем было несколько недель назад, - он слегка улыбается и наклоняет голову к плечу отчего под мягким белым светом ламп и впрямь становится похож на ангела-хранителя. – Сначала я боялся, что из-за наркотиков поступление необходимых веществ в организм вашего мужа задержится в следствии чего и заживление задержится, учитывая еще и то, что психологическая составляющая тоже влияет на все выздоровление в целом. Но все обошлось. Если вы продолжите в том же духе, я имею виду физиопроцедуры, соблюдение диеты и прием лекарств, то уже через четыре-пять месяцев позвоночник окончательно заживет и тогда можно будет приступить к восстановлению двигательной функции. Также необходимо подключить к лечению уколы и массаж ног, чтобы кровоток в ваших ногах, мистер Николсон приходил в норму, а не стопорился. Вот рекомендации, но думаю вас миссис Николсон медсестры всему обучили до этого, просто как напоминалка.

- Спасибо, док, - я улыбаюсь и поворачиваюсь к хмурому мужу. – Ну сколько можно, - рука сама дергается и пальчики разглаживают морщины между темных бровей, - чего ты вечно хмуришься, док же хорошие новости сказал. А ты тут вредную какашку вновь включаешь. Что опять стряслось?

Тяжкий выдох вырывается из Джима.

- Ничего, все хорошо, спасибо доктор, за такие новости, - Джеймс дергает уголком губ, а потом берет мою руку, что все еще висит перед его лицом и переплетает наши пальцы. – Правда, спасибо. Мы можем идти?

Я уже не вижу, как мрачнеет взгляд доктора, наблюдая за нашими переплетенными пальцами – это так непривычно. К этому можно привыкнуть, слишком уж приятно.

- Да, на сегодня все, увидимся завтра утром, - тихо молвит МакКалистер. – До свидания, мистер Николсон, миссис Николсон.

Глава 20.

Джеймс.

С содроганием я смотрел на темно-бордовую дверь, что вела в дом моих родителей. В дом, где я провел восемнадцать лет своей жизни. Мне было страшно снова оказаться в этих стенах где я испытал все стадии боли, ненависти и осознания своей слабости. Не появлялся в них с тех самых пор как уехал учиться в университет, потом снимал квартиру, и в конце концов переместился в супружеский дом, который родители подарили на свадьбу.

И вот я снова здесь.

Смотрю на эту дверь и не могу найти в себе сил доехать до подъема, что родители сделали явно для меня. Просто не могу. Страх, что накатывал волнами, пускал дрожь по всему телу, заставлял руки трястись, воздух в легкие поступал через раз отчего грудь ходила ходуном.

- Джим? – позади меня слышишься звук закрываемой двери, а после перед моим лицом оказывается личико моей жены. Из-под темной шапки вылезли несколько прядей ее длинной челки, упав на аккуратный нос, отчего она немного морщится, рука сама тянется убрать их. Она замирает от моего касания, но вскоре отмирает, выдыхая. – Все хорошо?

- Не совсем, - я натянуто улыбаюсь. – Не был в этом доме уже двенадцать лет, у меня нет светлых воспоминаний о нем. Лишь кошмары да отголоски боли. Но я должен перебороть себя, иначе это никогда не измениться. Так и останусь тем глупым мальчишкой, что верит любому, кто проявит добро.

Я вижу, как мрачнеет выражение ее лица, как темнеет взгляд карих глаз, становясь похож на темный шоколад, как Дженнифер стискивает зубы, а после чувствую, как она выдыхает тяжело горячий воздух.