Переплетения судеб

Подумать только, какая насмешка судьбы. Такого поворота он себе и представить не мог.

– Дороти… – начал он. – Я… – Он потянулся к ней, но она отпрянула, инстинктивно схватившись за шею. Когда-то она носила на ней маленький серебряный медальон. Но теперь его не было.

Эш опустил руки и отвел взгляд. Решимость оставила его.

– Лучше я пойду.

На мгновенье повисла тишина.

– И впрямь, – ответила она наконец.

Что это? Разочарование? Или ему лишь почудилось? По ее голосу трудно было сказать наверняка – а посмотреть на нее вновь Эш так и не решился.

Резко отвернувшись, он зашагал по коридору и вскоре исчез вдали.

13

Дороти

Дороти склонилась над раковиной и крепко зажмурилась, стараясь сдержать слезы. Она задыхалась. Чувство было такое, точно ей отвесили хлесткую пощечину. Точно ее… уничтожили.

Сперва она держалась ровно и невозмутимо – но стоило Эшу только произнести ее имя – Дороти, – и на грудь ей точно рухнула тяжелая бетонная плита, разом выбив из легких весь воздух.

Она была совсем не готова к такому повороту. Последний год она тщательно обходила стороной университет, бар «У Данте» и другие места, где можно было столкнуться с Эшем. Но вечно прятаться от него было невозможно. Он наконец ее отыскал. Он стоял прямо перед ней, смотрел на нее, видел ее лицо, ее страшный шрам. Он теперь знал, кто она такая.

Он знал все.

Сердце бешено колотилось в груди. И сколько уже раз она разыгрывала в воображении эту сцену, представляя во всех подробностях, как, глядя Эшу в глаза, скажет, что прошлого уже не вернуть? Что у нее теперь новый дом и новые союзники. Что он ей не нужен. Тысячу раз, не меньше.

Она и сама не осознавала тогда, что это ложь.

А перед глазами теперь – боже мой! – застыло его лицо… Его взгляд, устремленный на нее, подрагивающие губы, сдвинутые брови…

Она пробудила в нем отвращение. Даже в моменты глубочайшего уныния она и представить себе не могла, что когда-нибудь Эш посмотрит на нее вот так

. От этих мыслей она невольно скривилась, вцепившись в края раковины.

Ее вдруг охватила бесконечная ненависть к себе, наивно решившей, что все могло кончиться совершенно иначе.

Было и прошло. Все позади.

Дороти снова зажмурилась и сделала глубокий судорожный вдох, пытаясь смириться с горькой правдой. Да, пускай она была совсем не готова к тому, что Эш обо всем узнает именно при таких обстоятельствах, но, с другой стороны, она ведь всегда знала, что рано или поздно это произойдет. Теперь они с ним по разные стороны от линии фронта. И с этим уже ничего не поделать.

Она медленно вдохнула и выдохнула. Пришло время взять себя в руки.

Отныне все ее чувства к Эшу – в прошлом.

Так надо. Иначе ей просто не справиться.

Но стоило ей только открыть глаза – и она увидела в зеркале над раковиной его отражение. Когда их взгляды встретились, ее словно током прошило.

– Что…

– Я кое-что забыл, – произнес он серьезным, слегка охрипшим голосом. В эту секунду время точно замерло. Эш пересек комнатку и обхватил ладонями ее лицо.

Ресницы у Дороти затрепетали. О, эти руки… Они были в точности такими же, какими она их запомнила – теплыми, слегка шершавыми от мозолей и едва уловимо пахли дымом. Ей вдруг сделалось жарко, точно по жилам разлилось пламя.

Она подняла на Эша глаза. Он склонился к ней и прильнул к ее губам.

Часть 2

…душу мне

Какое-то предчувствие тревожит:

Мне кажется, что надо мной висит

В созвездиях какая-то угроза[8].

Ромео и Джульетта, акт 1, сцена IV

14

Эш

Эшу вспомнилось, как однажды, ранним утром, еще в первый месяц обучения в академии, он сел в самолет и поднялся в небо. Оно было тусклым и серым, ветра бушевали, а в воздухе отчетливо ощущался озон. В небесах самолет казался крошечным и хрупким, почти игрушечным, хотя от мощного рева двигателя у Эша стучали зубы и сотрясались кости.

А потом двигатель зашипел, и самолет начал стремительно падать.

Он всегда думал, что в такой ситуации на него нахлынут ужас и паника, но их не было и в помине. В ушах зазвенела тишина, а взгляд замер на облаках, сквозь которые пробивались кроваво-красные рассветные лучи. А потом Эш зажмурился, глубоко дыша.

Через секунду двигатель, точно разбуженный зверь, вновь взревел. И вот тогда Эша объял страх – слепящий, умопомрачительный. Дрожь в руках не утихала до самой посадки. Дрожь в душе успокоилась гораздо позже.

Что такое влюбленность – он тогда не знал, но ему рассказывали, что она очень похожа на такое вот стремительное падение.

Дороти тихонько ахнула, когда он взял ее лицо в ладони. Он поцеловал ее и на мгновенье напрочь забыл о черной воде, мертвых деревьях и белоснежных волосах. Забыл о прикосновении ледяного лезвия к коже, о своем разбитом сердце и нестерпимой боли в душе.

В эти секунды он чувствовал лишь теплое прикосновение губ Дороти, ее нежную шею под своими пальцами, ее мягкие волосы, ее упругое тело, которое он нежно прижал к себе.