Переполох в Бате

— Да он настоящий зверь! — крикнул молодой человек, голос его задрожал от возмущения. — Вы должны были сразу же сказать, что не можете выйти за него замуж!

Глаза ее расширились, в них отразилось огорчение.

— Сказать? Я не могу! Мама не позволит мне этого!

— Эмили, дорогая Эмили, она не может заставить вас выйти замуж против вашего желания. Вам просто необходимо проявить твердость!

Эмили была растеряна. Лицо ее, еще минуту назад ясное, побледнело, как полотно, глаза наполнились тревогой, она задрожала. Что бы Жерар ни говорил, все ей казалось неубедительным — девушка не представляла себе, как это можно противостоять объединенным усилиям матери и лорда Ротерхэма. От одной мысли, что ей придется оказать сопротивление таким сильным личностям, ей становилось плохо. Более того, альтернатива этому браку была для нее малопривлекательной, ей не хотелось упускать из рук титул и такое богатство. К тому же мать говорила, что леди, расторгающая свою помолвку, будет вынуждена оставаться одинокой всю оставшуюся жизнь, и она была совершенно права; взять хотя бы леди Серену — такая красивая и умная, и все еще одна! Ей придется жить дома с младшими детьми, быть опозоренной, видеть, как все ее сестры выходят замуж, ходить на их приемы, — о, это невозможно! Жерар этого не понимает, конечно!

Но юноша заверил ее, что это далеко не так, что лишь на какое-то короткое время она ощутит себя потерянной. Жерар разработал коварный план и воображал, что, когда он расскажет все своей обожаемой Эмили, она сразу поймет, что разрыв ее помолвки с Ротерхэмом сослужит ей хорошую службу.

— Если бы вы не были помолвлены, моя дорогая, ваша мама все равно продолжала бы строить планы замужества с человеком богатым, влиятельным, и уж, конечно, она вряд ли думала о партии со мной. Но если вы заявите, что рвете с Ротерхэмом и совершенно бесполезно настаивать на вашей свадьбе, в следующий сезон мать оставит вас в Глостершире, а вывозить в свет станет Анну.

— Анну? — воскликнула Эмили с возмущением. — Ей будет только шестнадцать, и я не смогу этого вынести!

— Да, да, только послушайте дальше! — взмолился Жерар, горя от нетерпения. — Я стану совершеннолетним в ноябре 1817 года — меньше чем через год. Тогда Ротерхэм будет вынужден передать мне мою часть состояния, и я стану получать по триста фунтов в год, а это означает независимость, в конце концов. Я не уверен, обязан ли будет платить Ротерхэм мне эти деньги сейчас, если я брошу учебу в Кембридже, потому что мой отец оставил все мне, хотя кузен Ротерхэм в качестве опекуна, пока я не достигну двадцати одного года, обеспечивает мое обучение и проживание. Ротерхэм предпочитает оплачивать все сам, а деньги мне дает лишь на текущие расходы. Я мучаюсь от этого и чувствовал бы себя лучше, если бы платил за все сам, потому что больше всего на свете мне не нравится находиться от него в зависимости! Я думаю, что он и в Итон меня послал, чтобы я находился под его постоянным контролем. Однако не станем теперь об этом говорить. Он хочет, чтобы я завершил курс в Кембридже и, знаете, думаю, что именно так и стоит поступить, потому что меня привлекает политическая карьера, а ученая степень станет мне в этом большим подспорьем. Один из моих близких друзей связан с лордом Ливерпулем и готов мне услужить. Поэтому вы видите, у меня отличные перспективы, и это помимо моих увлечений поэзией. Ротерхэм, может быть, полагает, что сочинение стихов не доходное дело, но вспомните, например, о лорде Байроне! Ведь он, вероятно, заработал массу денег, Эмили, ну а если ему это удалось, так, может быть, повезет и мне?

Эмили, слегка озадаченная его пылким красноречием, потупив глаза, молчала.

— Нет, мы все же поглядим! — продолжал Жерар. — Я не рассчитываю на скорый успех своих стихов, потому что общественный вкус весьма дурного свойства. Но нам не стоит беспокоиться об этом пока! В первую очередь вы должны отказаться от этой помолвки, это точно! Я вернусь в Кембридж и закончу третий курс и сразу же по возвращении (а это произойдет следующим летом в июне) я пытаюсь добиться того, чтобы меня представили Ливерпулю — в этом я не предвижу особых затруднений! Я хочу обеспечить себе успешную карьеру. Ну а в ноябре, когда стану совершеннолетним, а ваша мама уже отчается найти вам достойного мужа, я вновь сделаю вам предложение, а она окажется лишь благодарной! Что вы об этом думаете, дорогая моя?

Эмили ничего ему не сказала. У нее было очень мягкое сердце, и стойкости не хватало, поэтому она не решилась сразу ответить ему. Эмили не сомневалась в отношении своих чувств к нему — они не изменились с весны; однако Эмили не могла признаться, что, хотя он ей нравится, выйти замуж за него она никак не может. Девушка искала спасения в каких-то отговорках, твердила о дочернем долге, вспомнила, что леди Серена называла ее гусыней, узнав о ее страхе перед Ротерхэмом.

— Леди Серена! — воскликнул Жерар. — Бога ради, причем тут она? Мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос.