Перерождение: Эффект Массы

Зеленоглазый турианец метнулся к упавшему на пол наставнику, обхватил его за плечи, приподнял голову, растеряно и неверяще глядя на текущую кровь. Я подошла, присела рядом.

— Живой он. — буркнула я, вспарывая себе ладонь когтем. — Едва успела отвести ему руку. Быстрый, когда не надо.

— Как…

— Судорога мышцы. Непроизвольное сокращение, рука дернулась, и пуля прошла под челюстью. Он сейчас оглушен. Еще не хватало, чтобы он попытался закончить начатое.

Моя кровь, уже ощутимо отдающая золотистым блеском, потекла на открытую рану, подстегивая организм и ускоряя регенерацию. Пуля прошла удачно, не повредив гортань и голосовой аппарат.

В комнату вошел Гаррус. Окинув взглядом залитого кровью Сарена, удивленно моргнул.

— Мертв?

— Добрый ты, Гаррус! — я хмыкнула. — Нет, конечно! Живой. Воды принеси, надо кровь смыть. И пора выбираться с этого крайне гостеприимного места.

Гаррус принес бутыль с водой и в два щедрых плеска смыл с Сарена кровь.

— Вот почему он носит белые доспехи? — проворчала я, глядя, как стекают голубые ручейки. — Не синие, не черные, а именно белые?

Найлус пожал плечами и ответил:

— Сколько его помню, Сарен всегда носил именно белую броню.

— Даже в такой мелочи, но жизнь усложняет.

Пришлось снова брать под контроль безвольное тело. Когда Сарен дернулся и неуклюже встал, Найлус напрягся, но потом заметил закрытые глаза и чуть расслабился.

— Поведешь так?

— Выбора нет. Приводить его в сознание после осознанной попытки самоубийства — не лучшая идея. Неизвестно еще как он взбрыкнет на неожиданное спасение.

Найлус помрачнел.

— Насколько его слова правдивы? Об индокринации.

— Слышали?

— Вы так орали, что сложно было не услышать. — ответил Гаррус, пристально всматриваясь в безучастное лицо того, кого он когда-то считал врагом и предателем расы. — Эти голубые огоньки — признак индокринации?

— Да. Это они. — глянула на Найлуса, вздохнула. — Сарен прав. Тем, чем располагает ваша цивилизация, индокринацию невозможно ни замедлить, ни остановить. Наниты не вытащить из тела, а измененные ткани не вернуть в прежнее состояние. Его решение о самоубийстве имело под собой основание.

Найлус медленно поднял руку, устало провел пальцами по лицу, потер шею. Отчаяние полыхнуло густой тяжелой волной, но быстро схлынуло. Гаррус дернул рукой: непроизвольный и неосознанный жест.

— Рир… У тебя есть… способы избавить Артериуса от нанитов и индокринации? — медленно, чуть растягивая слова спросил наш снайпер.

— Есть. Иначе я не стала бы затевать всю эту эпопею с его спасением.

Зеленые глаза сузились, пристально всматриваясь в мое лицо. Найлус перевел взгляд на безучастно стоящего Сарена, потом вновь всмотрелся в мое лицо.

— Как?

— Есть способ. Экстремальный, конечно, но он есть. Осталась у меня одна вещица, которая может изъять все лишнее. Правда, что входит в понятие "лишнее" она определяет сама. Зато сработает с гарантией.

— Альтернатива есть?

— Есть. Но ОЧЕНЬ долгая, утомительная и… фактически, это будет вылавливание вручную. Это уже на самый крайний случай. — я вздохнула. — В любом случае, сперва стоит выбраться из этой крепости. И, желательно не ждать до утра, раз уж Сарен оказался столь любезен, что подарил мне свой корабль и свободный проход до него.

Возражений не последовало. Подхватив оружие, мы покинули личные покои Сарена. Я же вела его чуть впереди нашего отряда. Оставалось надеяться, что никого шибко любопытного и внимательного нам не встретится, ибо объяснить, почему Сарен идет с закрытыми глазами походкой сомнамбулы, мы не сможем.

До небольшой взлетной площадки мы добрались вообще без проблем. По дороге нам встречались только геты, но синтетики на нашу странную компанию никак не реагировали, провожая своими лампочками. Уж не знаю, что именно дало результат: личное присутствие Сарена или выданный им пропуск, но мы беспрепятственно дошли до небольшого турианского корвета, погрузились на борт и взлетели. И ни единая живая или синтетическая рожа не полюбопытствовала, куда это намылился Сарен Артериус в такой стремной компании посреди ночи.

Любят его тут, я смотрю…