Переступить черту. Истории о моих пациентах

Также обычные нравственные понятия не чужды обвиняемой. Она знает, что нужно любить своих врагов, что нельзя лгать и красть и т. д. Вопросы, которые вызывают в ее памяти ее теперешнее положение, как, например, о ее родине, ее родителях, братьях и сестрах или те, которые каким-то образом имеют отношение к ее преступлению, вызывают каждый раз новый поток слез. Однако ее аффект раскаяния, хотя и очень глубокий в настоящий момент, но поверхностный и непродолжительный. О настоящем, глубоком раскаянии, основывающемся на полном представлении о последствиях и значении поступка, не может быть и речи. Признаки ужасных свойств характера в клинике никогда не проявлялись. Даже когда она оставила свой робкий нрав, она осталась послушной и скромной. Никогда она не пыталась вызвать интерес рассказами о преступлении, а пыталась держать их боязливо в тайне от других больных. Когда одна из санитарок упомянула по приказанию врача эти вещи, она сразу разразилась слезами. У нее были хорошие отношения с больными, она была уступчива и податлива. Несмотря на много поводов к ссорам, она никогда в них не участвовала; только однажды она пожаловалась справедливо на враждебность одной нравственно очень низко стоящей девушки. Вообще она правильно оценивала окружение, присоединялась предпочтительно к благоразумно работающим больным и помогала им без принуждения.

Ее настроение, которое поначалу было таким подавленным, постепенно несколько улучшилось. Горестные расстройства стали реже и возникали преимущественно вечером, когда она также часто отказывалась от пищи, шла натощак спать и часами плакала наедине с собой. Она тогда регулярно жаловалась на тоску по дому. Постепенно это полностью прошло. Хотя у нее сразу катилась слеза по щеке, как только упоминали ее родину, но предоставленная самой себе, особенно, когда она была вместе с санитарками и больными, она становилась веселой и свежей. Временами она даже могла весело болтать.

Также она размышляла о своем будущем. Врач объяснил ей при случае, что даже если судья ее оправдает, она не сможет все же после этих событий оставаться на свободе. Матери она не будет нужна из-за бедности, а на службу судья вряд ли ее пустит. Спустя несколько дней она заявила воспитательнице, что если ей снова нельзя домой, то она охотно осталась бы здесь и помогала бы на кухне.

За исключением названного, аппетит и сон не нарушались, она прибавила в весе с 76 до 80 фунтов, чтобы потом вес упал до 79 фунтов. Каких-либо признаков, позволяющих говорить об эпилепсии или истерии, не наблюдалось.

Экспертиза констатировала наличие ностальгической меланхолии, которую нужно рассматривать как болезненное нарушение психической деятельности в соответствии с § 51 уголовного кодекса.

Интерес для восприятия нашего случая представляют возражения прокурора, которые были заявлены по поводу заключения. Он выделяет как показательное для характера преступницы то, что она совсем не добровольно сделала признание, а только после продолжительных душевных воздействий, при которых ей ставилось в упрек, что она совершает большую несправедливость, отправив своей ложью своих хозяев в тюрьму. — При допросе Ап. ни в коем случае не была тихой и робкой, а давала точные ответы. Она отрицала быстро и решительно, только при признании она стала медлительней и сдержанней. — Не принимается во внимание то основанное на фактах обстоятельство, что тоска по дому Ап. была такой сильной, что отказали действующие обычно у психически полноценного человека психические тормоза, и этим она была обречена на совершение преступления. Конечно, жестокость преступления не имеет никакого отношения к мотиву. Последний объясняется ограниченным кругозором юной преступницы.

Вследствие этих возражений была запрошена экспертиза другого авторитета. Ап. была переведена в административную тюрьму нового места пребывания. Здесь она непрерывно плакала, отказывалась часто от пищи, ничего не говорила, из нее можно было вытянуть только «да» или «нет» или «я не знаю».

Новый эксперт полностью присоединяется к мнению своего предшественника. Он предполагает количественно очень сильную тоску по дому, которая представляет собой психически ненормальное состояние типа меланхолической депрессии такой большой интенсивности, что свободное волеопределение в соответствии с § 51 УК исключено.

На основе этого нового заключения дело было прекращено, и Ап. попала по совету Вильманнса служанкой в психиатрическую клинику Гейдельберга 6.11.06, где она находится и в настоящее время.

Почти всегда она выполняла свою работу аккуратно, была прилежной и услужливой в отношении своих начальников. После того, как сначала она еще была очень застенчивой и частенько жаловалась на тоску по дому, вскоре оживилась; при случае даже козыряла: «Я не дам себя санитаркам в обиду».