Переулки страха

– Постараюсь, – отозвался я.

Комиссар пристально посмотрел на меня и уточнил:

– Идем сейчас – или все же завтра, англичанин?

– Сейчас! Немедленно! Прямо сейчас! Англичане не сдаются!

Комиссар был хорошим человеком и все понял правильно, он ласково похлопал меня по плечу.

– Храбрый гарсон! – похвалил он меня. – Извините, но я не сомневался, что это именно то, что вам нужно. Отряд готов. Вперед.

Итак, пройдя через караулку и длинный сводчатый коридор, мы вышли в ночь. У тех, кто шел впереди, были мощные фонари. Мы пересекли внутренние дворики и по наклонной дороге вышли на дорожную выемку – точно такую же, как та, что я видел во время погони. По команде солдаты построились в шеренгу по двое, и мы быстрым шагом понеслись вперед. Я вновь был полон сил – уже не добыча, а охотник. Совсем рядом через ручей был перекинут понтонный мост – я не видел его, хотя пересек поток лишь ненамного выше по течению. Над мостом явно поработали: все канаты были срезаны, а одна из цепей приведена в полную негодность. Офицер сказал комиссару:

– Мы как раз вовремя: еще несколько минут – и они бы окончательно разрушили мост. Вперед, быстро!

Мы поспешили дальше и вскоре опять подошли к понтону, где и услышали металлический грохот – шифонье уничтожали мост. Коротко прозвучала команда, солдаты вскинули винтовки.

– Огонь! – Раздался залп. Послышался приглушенный вопль, и темные фигуры растворились. Но свое дело они сделали – дальний конец понтона снесло вниз по течению. Задержка была серьезной, мы целый час восстанавливали мост, протягивая новые веревки.

Погоня продолжалась. Все быстрее и быстрее отряд продвигался к помойке.

Через некоторое время я узнал местность, где мы были. Вот и пожарище – несколько головешек все еще тлели алым, но бóльшая часть углей уже остыла. Вот и остатки хижины, а вот и холм, на который я вскарабкался тогда. В предрассветном сумраке глаза крыс слабо фосфоресцировали. Комиссар что-то сказал офицеру, и тот гаркнул:

– Всем стоять!

Солдаты рассыпались и наблюдали за окрестностью, а мы осматривали развалины лачуги. Комиссар приподнимал обугленные доски и разгребал мусор. Солдаты относили их и складывали в кучу. Внезапно комиссар отшатнулся, но справился с собой и поманил меня.

– Посмотрите-ка, – сказал он.

Это было ужасное зрелище. На земле ничком лежал скелет, судя по строению костей – женщина, судя по грубости волокон – старуха. Между ребрами у нее торчал длинный кинжал, сделанный из точила мясника, острый его конец вонзился в позвоночник старухи.

– Обратите внимание, – пояснил комиссар, доставая блокнот для отчета. – Она напоролась на свой собственный нож. А крыс-то здесь сколько! Видите, как блестят их глаза среди груды костей. – Тут я вздрогнул, потому что комиссар положил руку на скелет. – А также заметьте, что времени они не теряли: кости еще теплые.

Никого больше – ни живых, ни мертвых – вокруг не было, солдаты вновь построились в колонну, и мы двинулись дальше. Вскоре мы добрались и до старого гардероба. В пяти из шести отделений спали старики – да так крепко, что даже фонарь в лицо не смог их разбудить. Выглядели они неприветливо и мрачно – белые усы и седые патлы, загорелая дубленая кожа.

Офицер громко скомандовал – и в тот же миг старики выскочили из своих ящиков и вытянулись по стойке смирно.

– Что вы тут делаете?

– Спим! – был ответ.

– Где все остальные? – спросил комиссар.

– Ушли на работу!

– А вы?

– А мы сторожим.

– Холера, – мрачно хохотнул офицер, глядя в глаза каждому из стариков, и бросил с холодной жестокостью: – Дрыхнуть на посту! И это Старая гвардия? И Ватерлоо проспали.

В свете фонаря я увидел, как побледнели старики и какой ненавистью полыхнули их глаза, когда солдаты дружно грохнули над мрачной шуткой офицера.

Я же в этот самый момент почувствовал, что в какой-то степени отомщен.

На мгновение мне показалось, что они бросятся на нас, но годы унижения научили их выдержке, и они не шелохнулись.

– Вас пятеро, где шестой? – спросил комиссар.

Ответом была циничная ухмылка.

– На месте, – старик махнул в сторону шкафа. – Помер вчера. Что-то там от него осталось. Крысы хоронят быстро.

Комиссар заглянул туда и проверил. Потом обернулся к офицеру и спокойно произнес:

– Ну, возвращаемся. Следов нет. Никак не докажешь, что этот человек был ранен вашими солдатами. Они и сами, впрочем, могли его добить, чтобы следы замести. Видите, – и он снова дотронулся до скелета, – крысы работают быстро, и их тут хватает. Кости еще теплые.

Я вздрогнул, и не я один.

– Стройся! – скомандовал офицер, и так, в маршевом порядке, с качающимися фонарями и ветеранами в наручниках, мы выбрались оттуда и повернули к крепости Бисетр.

* * *

Моя годовая проверка давно закончилась, и Алиса стала моей супругой. Но когда я вспоминаю о тех незабываемых двенадцати месяцах, самое яркое впечатление – это прогулка по городской помойке.

Брэм Стокер

Погребенные сокровища

Глава 1. Старая развалина