Переводчик

— Прости. Я не знал, — сказал Олег.

— Война забирает лучших людей, — задумчиво проговорил Глеб.

Иванов долго смотрел на вершины гор, а Олег больше не решался с ним заговорить. Но, спустя несколько минут, Глеб повернулся:

— Ты освежился?

— Да, — кивнул Олег. — Только пить больше не могу.

— Твое дело.

— А как на меня мужики смотреть будут?

— Не думай об этом.

— Как не думать? Лунин все подливает и подливает…

— Не хочешь — не пей. Им больше достанется…

Они вошли в палатку и сели на свои места. Олега кружка уже была наполнена на половину. Олег еще пару раз пригубил водку, но больше только имитируя питье. Лунин заметил это и потрепал его за плечо:

— Это Кавказ, Олег, страна вина и чачи. Пей.

— Я не хочу. Не могу больше.

— Значит ты не джигит, — усмехнулся Дима.

— Не джигит, — согласился Олег.

Лунин, утратив к Олегу интерес, повернулся к прежним собеседникам.

Олег снова уперся во взгляд Иванова. Глеб смотрел с сожалением и Олег не мог понять, почему он так на него смотрит.

— Ты же молод. Совсем еще молод, — тихо сказал Глеб, — Зачем тебе эта война. Что, не было другой работы?

— В армию меня призвали на два года, — объяснил Олег. — В штабе округа меня распределили в вашу бригаду.

— Значит, ты есть «пиджак», — сказал Глеб.

— Кто? — не понял Олег.

— Так мы называем лейтенантов-двухгодичников, которые закончили гражданский ВУЗ с военной кафедрой, — объяснил Глеб.

— Ну, значит, «пиджак», — согласился Олег, не зная точно, является ли это слово оскорбительным или же совсем не несет на себе никакого оскорбления.

— Ты — гражданский человек, и тебе нечего делать в армии, а тем более в спецназе, — сказал Глеб.

— Я это уже весь вечер слышу, — попробовал огрызнуться Олег.

— Пока я жив, буду говорить тебе это, не умолкая! Тебе нечего делать в армии! А уж тем более тебе нечего делать на войне! Попомни мои слова — придет время, и ты сам поймешь, что война это совсем не то, что показывают по телевизору, или пишут в книгах. Война это самое настоящее дерьмо, по своему смыслу. Только вот гребут это дерьмо лучшие люди… и умирают в этом дерьме. И никто о них потом не вспомнит. Наливай!

— У меня есть…

— Мне наливай!

Олег налил Иванову полкружки и тот махом выпил.

Нартов почувствовал, как наливаются тяжестью его веки, и как его вдруг страшно потянуло в сон. Спустя мгновение его локоть сорвался со стола, выдавая утрату контроля.

— Ты спишь? — спросил Глеб.

— Нет, — Олег открыл глаза и уставился на Глеба.

— Рано еще спать, — наставительно сказал Глеб.

— Я и не думал спать…

Олег поднял голову выше, но глаза стали предательски закрываться, и его снова мягко потянуло в сон, с которым ему становилось бороться все сложнее и сложнее.

Это увидел Шевченко и громко сказал:

— У нас потери! Лунин! Проводи военного до шконки…

Дима повернулся к Олегу, и встал:

— Пошли, красавчик…

Олег сам встал, и, шатаясь из стороны в сторону, пошел к выходу. Дрова были в рвоте. «Кто же это убирать будет?» — подумал он.

Не останавливаясь, он вышел из палатки. Дима уже ждал его. Лунин и сам был уже в изрядном подпитии, а потому передвижение началось с взаимного выравнивания и поддерживания.

— Где наш боевой блиндаж? — спросил, икая, Дима.

— Не знаю, — отозвался Олег.

— Будем искать.

Вскоре в полной темноте они заблудились окончательно.

— Да где этот чертов блиндаж? — Дима озирался по сторонам, но не мог понять, куда они забрели. Утешало одно — лагерь был обнесен колючей проволокой и системой сигнализации, а потому за пределы выйти было не возможно.

Где-то неподалеку тарахтел дизель-генератор, который питал электричеством расположение отряда.

— Где-то я его видел тут, — заплетаясь, сказал Олег.

— Наряд! — вдруг громко крикнул Дима, потеряв всякую надежду найти блиндаж самостоятельно.

— Я! — отозвался кто-то в темноте.

Это был часовой. Через полминуты он подошел.

— Где мы? — спросил его Дима.

— Возле склада инженерного имущества.

— А где наш блин… блиндаж.

— А какой вам надо? — Солдат, наконец, приблизился на столько, что его уже можно было разглядеть. Он был в бронежилете и каске. Автомат висел на плече на сильно отпущенном ремне.

— Нам наш нужен, — доходчиво объяснил Лунин.

— Пойдемте.

Часовой пошел в темноту. Офицеры еле поспевали за ним, как вдруг из темноты бесшумно выскользнул командир отряда подполковник Романов. Он встал перед шатающимися офицерами. Несколько мгновений рассматривал обоих.

— Нажрались? — прямо спросил он.

Лунин отпрянул:

— В пределах допустимого уровня, товарищ подполковник.

— Смотри, Лунин, завтра чтобы как штык был. Понял?

— Так точно.

— Что с этим? — спросил Романов, указывая на икнувшего Олега.

— С непривычки, товарищ подполковник…

Лунин отвечал за Нартова, а Олег тем временем отвернулся, и его снова вырвало.

— Офицеры! — с издевкой протянул Романов, и пошел своей дорогой.

Когда он удалился на значительное расстояние, Лунин произнес осторожно:

— Вот черт дернул! Теперь будет меня каждый раз подкалывать, вот мол, старший лейтенант Лунин напился до поросячьего визга…