Переводчик

— Только в случае невозможности выхода из села пешим порядком без потерь. В отряде будет дежурить бронегруппа. В случае чего она будет в Сельментаузене через двадцать минут. Но в таком случае будем уже мочить чеченов по полной программе.

— Теперь все ясно. Трупы боевиков выносить?

Романов тяжело посмотрел на Лунина:

— Достаточно будет только изъять у них документы… и еще — в случае удачного исхода налета, я не хочу, чтобы в селе знали, чьих рук это дело. Артиллерию вызывать только в крайнем случае, когда вляпаетесь по самые уши. Если уж вас там зажмут, занимайте оборону в доме, и ждите подхода бронегруппы.

После этого Романов показал лист бумаги с фотографией Нунаева. Под фотографией была краткая справка из оперативного отдела Разведывательного Управления Северо-Кавказского военного округа. Романов громко прочитал её:

— Бригадный генерал Иса Нунаев с января 2000 года является заместителем командующего южным фронтом армии Ичкерии. Родом из Шатоя. В собственном подчинении имеет около двухсот боевиков. Базы находятся в районе населенных пунктов Дай и Хал-Килой. В советское время уголовник-рецидивист. Убийца. Насильник. В период первой чеченской войны принимал участие в боевых действиях в составе бандгрупп Басаева. Принимал участие в нападении на Буденновск. В апреле 1996 года лично расстрелял пленного лейтенанта Захарова — командира группы специального назначения восьмого отряда. В период с 1996 до 1998 года занимался организацией захватов заложников из числа военнослужащих Северо-Кавказского военного округа. Один из организаторов нападения в Северной Осетии в 1997 году на машину с офицерами Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба. Оперативного интереса для специальных мероприятий не представляет. Подлежит ликвидации после установления личности. Всё ясно?

— Понятно, товарищ подполковник, — сказал Иванов.

— Нартов, тебе все понятно? — спросил Романов Олега.

— Так точно.

— Группа Лунина начинает выдвижение в полночь. Остальные в два часа ноль-ноль минут.

После постановки задачи офицеры собрались в блиндаже на короткий отдых. Какое-то время Иванов говорил с Нартовым на личные темы, вспоминая мирную жизнь. За разговорами время шло незаметно. Нартова немного трясло от мысли, что через несколько часов ему предстоит идти в разинутую пасть врага. Олег понимал, что уснуть ему все равно не удастся, а потому и не пытался. Лунин и Данилов спали как убитые, и Нартов даже позавидовал им. Вот у парней нервы!

Лунину удалось поспать только час, как его поднял посыльный по штабу. Иванов проводил группу, и вернулся в блиндаж. В час ночи Глеб ушел поднимать и вооружать роту. Мишин сидел напротив Олега, и при свете тусклой лампы рассматривал аэрофотоснимки села. Олег подумал, что ему это вряд ли надо. Нартов уперся локтями в стол и к своему удивлению понял, что начал засыпать. Глаза закрылись, и веки казались такими тяжелыми, что их невозможно было поднять… Олег понимал, что через десять минут придет Иванов и тогда уже будет совсем не до сна, но тем не менее…

Человек стоял на таком расстоянии, что черты его лица не просматривались. Почему-то все было в каком-то текучем дыму, который быстро стелился по земле, окутывая ноги. Казалось, светила луна, или ничего не светило, и был полумрак.

Олег стоял по колено в жгучем болоте. В руках у него был автомат. Из ствола тек сизый дымок, а сам ствол был горячим, как будто после длительной стрельбы очередями.

Прямо перед Олегом в болоте лежал человек. Его голова была разворочена автоматной очередью, и кровь била из простреленной головы мелкими фонтанчиками. Кровь заливала стоящую рядом кочку и стекала в мутную воду. Одна струйка ударила прямо Олегу в лицо, и он зажмурился. Кровь была горяча.

— Зачем ты его убил?

Голос прозвучал издалека, и неясно было, откуда он происходит. Но голос был слышен так, как будто кто-то говорящий стоял рядом, и говорил в рупор. Олег отступил назад, и струйка крови перестала бить в лицо.

— Зачем ты его убил? — повторил голос свой вопрос.

— Он хотел убить меня, — отозвался Олег.

— Неправда. Он никого не хотел убивать. Он просто хотел уйти. А ты его убил. У всех на глазах…

— Он стрелял в меня. Он боевик. Боевики убивают…

— Он только хотел уйти. А ты не дал ему этого сделать.

— Они говорят, что это воля Аллаха, — отозвался Олег.

Голос невидимого собеседника приближался:

— Это моя воля. Только мне решать, кто будет жить, а кому умереть…

— Ты кто?

— Я тот, кто дает и забирает жизнь…

— Кому дает?

— Тому, кто готов пройти путь.

— Какой путь?

— Путь к смерти. Путь к своей смерти.

— Ну, вот и смерть. Значит, я просто помог тебе.

— Ты никому не помог. Ты просто убил человека. Ты оборвал ему путь к смерти своей пулей…

— Ну, кто же ты?

— Я тот, кто выше всех.

— Ты Бог?

— Я — это ты.

— Ты — это я?

— Да. Посмотри, — человек приблизился настолько, что его лицо уже было видно во всех деталях.

Вдруг Олег с трепетом разглядел в собеседнике самого себя.

— Этого не может быть. Ты — это я? Этого не может быть!

— Может.

— Зачем ты пришел?

— Чтобы наказать тебя.

— Как ты можешь наказать самого себя?