Переводы с языка дельфинов

Все казалось Алине сложным, но не попробовать она не могла. За час до обеда она усадила Вову за стол и принялась осваивать профессию АВА-тераписта. Однако теперь Вова не хотел сидеть за столом. Удерживая его, Алина ловила момент, когда он переставал сопротивляться, и бодро говорила: «Молодец, Вова! Хорошо сидишь! Отлично сидишь!» Вова вскоре перестал корячиться и сел ровно, явно ожидая продолжения. Алина похвалила его и положила перед ним две карточки с изображением фруктов: апельсин и груша. Потом внятно и четко сказала «Апельсин!» и стала ждать Вовиной реакции. Он посмотрел вбок и стал вылезать из-за стола. Алина спохватилась, вновь усадила Вову: «Хорошо сидишь!» — и дала дольку мандарина. Снова показала карточку с апельсином, сказала: «Апельсин» — и жестом предложила указать на эту карточку. Вова снова стал терять интерес.

Тут Алина вспомнила, насколько стремительным было занятие с Ирой. Терапистка ничего не ждала от Вовы, она направляла его руки или давала в руку нужную карточку. Она успевала и показать ему нужное действие, и стимулировать повтор, и поощрить сделанное. Ира не сидела спокойно ни секунды, постоянно обращала внимание Вовы на себя, на свои действия, искала с ним зрительный контакт…

Алина, воспрянув духом, снова положила перед Вовой карточки. Громко сказала: «Апельсин!», взяла его руку и ею взяла нужную карточку. Показала ему, что он взял именно то, что требовалось, громко похвалила и дала дольку мандарина. Подождала три секунды и повторила все сначала. Потом еще и еще. Минут через двадцать силы ее иссякли — будто разгрузила вагон с углем.

Самое обидное было, как казалось Алине, что занятие прошло впустую. Вова не сильно сопротивлялся ее играм, но сам ни разу не подал ей нужную карточку. Алина была в отчаянии, но решила подумать об этом позже и пошла разогревать для сына обед. Вова уже проголодался и подтаскивал мать за руку поближе к холодильнику.

Вечером, когда Вова спал, а Сема уже поужинал, Алина стала рассказывать мужу о своих новых занятиях с ребенком и испытаниях на этом поприще. Она, как обычно, ждала от Семена понимания и поддержки, но он не стал интересоваться подробностями:

— Сто раз говорил, ты не справишься сама! Давай отдадим Вову в интернат, там с ним будут заниматься специалисты, и он быстрее пойдет на поправку. Да и тебе будет легче, я же вижу, как ты разрываешься. Бедненькая моя! — подсластил Семен пилюлю.

Алина мрачно посмотрела на него и ушла в душ. Никто ее не понимает…

Утром, пока Вова еще не проснулся, она вспомнила в деталях вчерашнее занятие и поняла, что как бы слова Семена ни были ей отвратительны, он по большому счету прав: самой ей не справиться. Да, занятия отнимают время и силы, но дело даже не в этом: Алина не была уверена, что все делает правильно. Отсутствие опыта мешало ей реально оценивать свои действия. Но в глубине души Алина понимала, что даже если она будет продолжать заниматься с сыном, то долго она не протянет. Занятия требовали постоянства, упорства и колоссального терпения. Она не была уверена в себе.

Алина пришла к выводу, что совсем отменять программу не будет. Сама не справится, значит, пригласит специалиста. Пусть Вова занимается понемногу, насколько денег у нее хватит, это все равно лучше, чем ничего. Тем более у Вовы такой плотный график разных мероприятий. Идея показалась Алине правильной, и она успокоилась.

День шел за днем, надвигалась осень. Вова в целом вел себя хорошо, только пару раз устроил истерику. Сначала в магазине, когда, стоя у витрины, вознамерился рассортировать по цветам разноцветные коробочки кремов, пока Алина отвлеклась. Утаскивая орущего сына из магазина, она отметила, что навык у него уже отработан четко: красное к красному, синее к синему, зеленое к зеленому. Несмотря на отчаянно барахтавшегося в ее руках Вовку, Алина улыбнулась: вот они, плоды ее усилий!

Другой раз Вова закатился на занятии с лошадьми — его напугал громкий выстрел из стартового пистолета. Он, закрыв голову руками, судорожно бился на земле. Но здесь его истерику погасили специалисты: они быстро переключили его внимание на копну сена, разрешили прыгать в нее с небольшой будки, и Вова забыл про свои страхи.

Протокол также давался на удивление легко. Вова привык к вливаниям лекарства. Перед процедурой он азартно прятался от матери по всей квартире, а когда Алина раскладывала его на диване, он покорно открывал рот.

Покормив ребенка обедом, Алина оставила его в детской. Он немедленно разложил квадратные карточки по цветам и стал выстраивать их в идеально ровные полосы. Алина понаблюдала за ним минуты две и пошла звонить сестре — давно не рассказывала об успехах. Юля сняла трубку сразу и очень обрадовалась звонку сестры.

— Ну вот, видишь, — сказала она в ответ на воодушевленный рассказ Алины о значительных Вовиных продвижениях, — я тебе сразу говорила: нормальный мальчик, просто немного отстает…