Переводы с языка дельфинов

В детском центре Алина отвела Вову на музыкальное занятие, а сама пошла на групповую терапию для родителей. В кабинете психолога она нашла родителей, кое-кто ей уже был знаком. Алина приготовилась слушать. Психолог стала показывать рисунки, намалеванные детьми, что-то вроде абстрактных изображений. На предыдущем занятии им было предложено рисовать — что угодно. Альбомные листы были исчерканы карандашами и фломастерами: кто-то закрасил весь лист черным, кто-то нарисовал цветные полоски. Кое-кто разорвал листы на клочки и улегся на полу, обсасывая карандаш, сказала психолог. Слава богу, это был не Вова. Психолог назвала фамилию и протянула Алине листок с вполне узнаваемым человеческим лицом. Алина чуть не расплакалась. Да вот же, вот! Да, он не смотрит в глаза, не разрешает гладить себя по голове, не дает умыть и причесать себя без скандала, но он рисует лицо. Это значит, что его доверие к миру сильно возросло. Алина была счастлива.

Родители полюбовались на картинки своих детей и стали интересоваться успехами других, заглядывали друг другу через плечо, просили показать рисунки. Алина с гордостью продемонстрировала Вовин рисунок, но не все разделили ее радость: ну что это такое? Ну, круг, две точки, палочка посередине — и это лицо? «Да в таком возрасте даже обычный ребенок нарисует лицо точно так же» — подумала Алина и громко сказала:

— Пусть не лицо, пусть каляка-маляка, но мой сын взял в руку карандаш, поднес его к листу и нарисовал что-то. Это значит, что его развитие прогрессирует. Еще недавно он швырнул бы карандаш на пол и начал рыдать без остановки, и я не знала бы, с какой стороны к нему подойти. А теперь все по-другому! Мой мальчик думает и делает…

— Простите… — перебила ее полная кудрявая женщина. Она сюда пришла впервые с красивой девочкой лет восьми, девочка смотрела по сторонам, крутила головой, как сова, широко открывала рот и заглатывала воздух с неприятным звуком. — Простите, что именно вы делали для достижения каких бы то ни было результатов? Я вот лично вижу в рисунке вашего малыша явные признаки осмысленного действия. Лицо не лицо, но хотя бы законченная линия, круг, да. Как вы лечитесь?

Все уставились на Алину, ожидая ответа. Она смутилась, пытаясь справиться с волнением, внутри стало горячо. Мелькнула мысль: вот оно, признание! Она столько всего сделала, прошла все круги ада, и не зря, теперь уже она сама дает советы, как жить с такими детьми, что делать и как их развивать. Алина встала и замешкалась, не зная, куда деть руки. Взяла со стола рисунок Вовы, глубоко вздохнула и уже спокойно сказала:

— Мы очень много занимаемся. У меня весь день расписан по минутам. Дельфинотерапия, и просто плаваем в бассейне с инструктором, дважды в неделю иппотерапия… это с лошадьми занятия, очень хорошая динамика в коммуникативном плане, — пояснила она в ответ на вопросительные взгляды некоторым мам. — Еще психолог — групповые и индивидуальные занятия, дефектолог, логопед обязательно. Очень хорошие результаты у нас. Но самое главное…

Алина сделала паузу. Осмотрела присутствующих. Они ждали от нее панацеи, волшебства, чуда! Подавшись вперед, смотрели на Алину, прожигая заинтересованными взглядами: что, что именно ты делаешь со своим сыном, как ты его лечишь?

Алина вытащила из сумки ежедневник, открыла его на нужной странице, пробежала глазами и продолжила:

— Но самое главное — это диета! Продукты без глютена и казеина, проще говоря, никакого хлеба и вообще мучного, никакого молока и молочных продуктов. Вот, я могу зачитать список разрешенных и запрещенных продуктов. Именно с ввода диеты у нас начался прогресс. — Заметив, как многие родители сразу поскучнели, поспешила добавить: — Также у нас сейчас имеет место протокол по введению минералов и витаминов в ударных дозах. Да, я понимаю, — Алина увидела, как недовольно скривились некоторые, в том числе и давние знакомые по несчастью, и в примиряющем жесте подняла руки, — многие из вас относятся к этому скептически. Но ведь вы видите результат? Я могу рассказать вам множество историй про моего сына, о его поведении и мироощущении до и после диеты, точнее во время, так как мы продолжаем практиковать. И какие у него изменения на фоне протокола.

В кабинете поднялся гул. Алина отчетливо слышала недовольные реплики, но кое-кто, в том числе и мама девочки-совы, вроде бы призадумались. Алина именно для них, для заинтересовавшихся, вкратце объяснила смысл диеты, повторила страшные слова про то, что родители сами делают детей казеиново-глютеновыми наркоманами, продолжая кормить их булками и молоком.

— Вы можете не верить. Но можете проверить, хуже от этого точно не станет.

— Послушайте, девушка, — вмешался мужчина лет за пятьдесят, — у меня вот внук почти такой же, как ваш мальчик. Постарше немного. Сам не ест, ходит только в памперсы, очень много стереотипий, постоянно должен носить перед глазами тонкий прямой предмет. Ест много, действительно налегает в основном на хлебобулочные и молочные изделия. Вы хотите сказать, что если эти продукты изъять из рациона, то он выздоровеет?