Переворот

– Я и передал. – пожал плечами Генрих. – После этого он отлучил меня от работы на пару дней, пока он не вернётся, а сам отправился в город.

– Неужели он отправился к королеве? Но зачем?

– Не знаю. Раньше он никак не был ней связан. Но что-то меня насторожило в его поведении.

– Зато ты можешь пока что отдохнуть. Ночи сейчас холодные, нечего тебе мёрзнуть. – бодро сказала Оливия. – Наколешь мне дров значит, а то у меня совсем скоро нечем будет топить печь.

– А как же отдохнуть? – усмехнулся Генрих.

– Позже. – с нервным смешком ответила Оливия, а чуть позже добавила – А что если он отправился по поводу нас?

–Ты это к чему?

– Почему ты не вернулся в армию? А вдруг она обиделась, что её старые прислужники не вернулись к ней, потому она и набирала новую армию.

– Нет, ей не выгодно держать стариков. –усмехнулся Генрих, но вскоре улыбка исчезла, его будто осенило, – Невыгодно…

– Ты о чём?

– Надо выпытать у приближённых к купцу, что было в том письме. – забеспокоился Генрих.

– Когда ты это собираешься сделать?

– Прямо сейчас. – с этими словами Генрих метнулся к двери.

Генрих пришёл к дому купца, зайдя на кухню. Где можно выпытать все свежие новости и сплетни? На кухне. Скучающие, ленивые кухарки знают только как молоть языками как мельник муку:

– Генрих, небось опять пришёл за какими-нибудь остатками еды! – воскликнула одна из пышнотелых кухарок, – Хозяин уехал, а его жена маковой росинки в рот не брала весь день.

– Что-то смех мне твой не нравится. Что случилось в доме хозяина?

– К нему пришло письмо от королевы. Больше мы ничего не знаем. Он изменился после этого в лице, заторопился к ней, да и жена его переменилась.

– Может быть вы знаете, кто имеет разрешение быть приближённым к письмам хозяина?

– Нет, таких не знаем. Сами сгораем от нетерпения. Вот есть его виночерпий, он разливал вино хозяину и гостю, пока что-то те обсуждали. Мы думаем, что тот виночерпий что-то знает, поскольку тот тоже имеет встревоженный взгляд.

– Где же он?

– Ты думаешь у него выпытать что-то? Да мы сами его упрашивали рассказать, а он ни в какую. Даже твою вчерашнюю долю остатков еды хотели отдать.

– И он так и не скололся?

– Не скололся.

– Где он?

– Сейчас он ночует в восточном крыле дома. Вместе с остальными слугами.

– А зовут его как?

– Ги.

– Спасибо. – Генрих собирался уже уходить, как пышнотелая кухарка спросила, – Что же тебя так заинтересовало?

– Да есть одни подозрения. – уклончиво ответил Генрих. – Узнаю всё, расскажу вам.

Кухарки оживились:

– О, да, конечно расскажи.

Даже не попрощавшись с кухарками, Генрих помчался в восточное крыло дома, где жили слуги, в поисках виночерпия по имени Ги.

Зима полностью вступила в свои владения, и начало быстро темнеть.

Там он быстро нашёл того щуплого и запуганного мальчика, однако уже везде горели факелы, а небо было усыпано звёздами. Ги никак не хотел признаваться о том, свидетелем какого разговора он стал поневоле:

– Пожалуйста, твоё признание возможно спасёт не только мою душу, но и душу молодой девушки. А может я зря так пытаю тебя, и мне ничего не грозит.

– Что же тебя так тревожит? Ты же простой служащий.

– Да, я недавно пришёл из великого города, раньше служил у королевы.

Лицо юноши переменилось: лицо вытянулось, глаза расширились, выражая сожаление и испуг.

– Так ты поделишься тем, что же ты слышал?

– Уже всё равно вам не спастись.

– Что? Что ты слышал? Что было в письме? Там было моё имя?

– Ты Генрих?

– Да!

– Она написала купцу, что он поступил нехорошо, послушавшись приказания узурпатора Эдуарда. Да, она так и называла его, узурпатор! – шёпотом восклицал Ги.

– Что дальше?

– Она написала, что он стал сам предателем, приютив ещё одного предателя, который раньше принадлежал ей. Но она даёт ему великую милость – он и его семья сможет жить, так как не он один поддался страху перед узурпатором, если он приедет к ней и поклянётся в верности и сдаст на смерть предателя.

–То есть меня.

Ги кивнул. Опасения Генриха подтвердились – вот это действительно уловка королевы: тихо, чётко и беспощадно. Мужчина посмотрел на виночерпия и сказал ему тихим приказным голосом:

– Ты никому ничего не говорил.

Ги несколько раз учащённо закивал головой, давая понять, что он прекрасно понял Генриха.

Оливия испугалась того, как Генрих неожиданно вломился в дом:

– Собираемся! – встревоженно проревел мужчина.

– Что произошло? – испуганно воскликнула Оливия.

– Королева потребовала купцу выдать меня, якобы подстилке узурпатора Эдуарда, для расправы.

– Что? Это же полная чушь!

– Она так поступит со всеми, кто хоть чуть-чуть подчинился приказу её племянничка.

– Но за что?

– Это уже надо спросить у самой королевы. – отвечал Генрих, собирая в карманы куски хлеба. – Быть может мы слишком опасны для неё. Она чего-то боится. Почему ты не собираешься?

– А куда мы пойдём? -спросила Оливия, в голосе которой сквозило отчаяние.

– Не знаю. – сопел Генрих, глаза его бегали и остановились на деревянной ложке. – Лес. Лесной город. Мы пойдём туда.

– Генрих…

– Да, мы пойдём туда – с жаром перебил мужчина.

– Но Генрих…

– Там мы спрячемся, пока не настанут лучшие времена.