Перевоспитать актрису (СИ)

Тут без слов понятно, что о смерти Гройсман он не знал. А следовательно к ней и не причастен.

— Мы можем поговорить? — привалился к дверному косяку Леша.

— Да… Да, только я не знаю, чем смогу вам помочь, — замялся Тарас, а потом уже тверже спросил: — Или вы хотите просто закрыть дело и повесить на уже сидевшего еще одно убийство?

— Да никто ничего на вас не вешает, — поморщилась я. — Мы знаем, что вы уехали из города за две недели до ее смерти.

— Проходите.

Квартира у Тараса Дмитриевича съемная. Однокомнатная, минимум мебели, почти как у Эда. И заселился он сюда не так давно. Четверым тут явно было мало места, но мы кое-как устроились: Величко на стуле, я на краю дивана, Леша подпер подоконник, а Мажор — стену.

— Ну и что вы от меня хотите? — спросил Тарас Дмитриевич, посмотрев на нас троих по очереди.

— Расскажите, что случилось перед тем, как вы пошли по этапу.

Вот этого Величко точно не ожидал. Чертыхнулся, дернув щекой, а потом выдал коротко, но ясно:

— Нет!

— Но почему?! — не выдержала я.

— Потому что вряд ли смерть Лены связана с тем старым делом. Вы ищете не там. Ищите в настоящем, а не в прошлом, потому что призраки не убивают.

— Вы приезжали к Елене незадолго до ее смерти, и она была напугана вашим приездом, — заметил Леша.

Величко еще немного подумал, а потом выдохнул:

— Ладно, я вам все расскажу…

Глава 19

Вот так просто? Или в чем-то был подвох? Я посмотрела на Лешу — он хмурился, тоже, кажется, не веря в такое счастье, а потом спросил:

— И почему вы так быстро сменили гнев на милость, Тарас Дмитриевич?

Величко усмехнулся, но беззлобно:

— Ох, уж эта ваша ментовская подозрительность. Может, я исповедаться хочу, а церкви в этом районе нет?

— Мы вас слушаем, — вставила я свои пять в их диалог, пока Леша не высказал еще какое-нибудь подозрение.

— Хорошо, — кивнул Величко. — Начинать с того, как мы начали дергать кошельки и брюлики у приезжих? Думаю, вы уже в курсе этой истории.

Мы втроем одновременно кивнули и обратились в слух. На протяжении рассказа Тараса Дмитриевича Мажор пару раз открывал рот, наверное, чтобы что-то спросить или уточнить, но я поднимала указательный палец вверх, останавливая его. Леша всегда говорил: «Сначала выслушай, подготовь вопросы, а потом их задавай».

История получалась такова…

Тарас с Ильей были знакомы с детства. Когда им было лет по девятнадцать-двадцать, познакомились с девчонками, Катей и Леной. И хоть им было тогда по пятнадцать, выглядели они на все восемнадцать. Величко не помнил, кому и когда пришла в голову эта идея с грабежами, вроде кто-то вскользь обронил, что приезжие тут с жиру бесятся, хотя в Николаевку на море приезжали среднестатистические граждане с небольшим доходом. Но двум студентам и девочкам-школьницам и они казались богачами. Потом идея начала расти как снежный ком. Все началось с того, что девчонки стали знакомиться с отдыхающими, ели-пили за их счет, но без интима. Только, как известно, что людям не дай, вскоре им захочется большего. Так и получилось.

К следующему туристическому сезону схема изменилась. Теперь парни выбирали наиболее богатых отдыхающих, узнавали, где они живут, а потом вступали девочки. Подсаживались к ним в ресторанах, вытаскивали ключи от номеров, передавали в туалете парням, а те шарили по комнатам. Если все деньги туристы носили с собой, то девчонки шли с ними по номерам, просили заказать шампанское, добавляли туда снотворное и сами обирали мужиков. В принципе, стандартная рабочая схема, которая стара как мир, даже ничего нового придумывать не пришлось.

— Извините, я на минуту, — поднялся Тарас Дмитриевич со стула и скрылся в коридоре.

— За такое не убивают через десяток лет, — покачал головой Леша.

Мы с Мажором согласно закивали.

Величко вернулся со стаканом воды, сделал несколько глотков и снова посмотрел на нас:

— Вопросы?

— Неужели никто не обратился в полицию, не дал приметы девушек?