Пережить все заново

– Ждать моего звонка, – спокойно ответил Конрад, позвал охранника и попросил подготовить машину для гостьи. – Ни один человек в этом мире не стоит, чтобы ради него шли на такие жертвы. – Он с нежностью, которой Тоня никогда не видела с его стороны, погладил ее по щеке. – Ты поймешь это позже. Не в двадцать пять, а в тридцать или тридцать пять, когда о тебя много раз вытрут ноги те, ради кого ты не раз продашь свою душу. Уезжай, глупая девочка, завтра увидимся.

Глава 20

Прошло больше десяти часов, прежде чем Литвин понял, что его ожидания напрасны. Он обреченно всматривался в лицо каждого ребенка, который проходил мимо, но Нина так и не появилась. Ближе к полуночи Литвин еще раз обошел южный терминал аэропорта, постоял у третьего выхода и уже окончательно осознал, что его жестоко разыграли. Обессиленный от ожидания, разъедаемый отчаянием и страхом, он вернулся в отель. Сафет, встретивший его на пороге номера, ужаснулся, так как понял, что прежний Филипп исчез навсегда. Сейчас на него смотрел сломленный человек, взгляд которого утратил силу и уверенность, стал жалким и потерянным.

– Филипп, – позвал он друга, но тот не отреагировал, прилег на диван, не снимая пальто, и закрыл глаза.

– Я стрелял в нее, – послышался его тихий голос. – Но они не вернули мне Нину.

Сафет присел рядом и увидел, что Литвин едва сдерживает слезы.

– Кто «они»? – спросил он, пытаясь осторожно выяснить подробности.

– Не знаю. Там была та женщина, с которой вчера я виделся в кафе. Полина сказала, что ее зовут Инес. А еще она говорила о каком-то Хавьере.

– Мы узнаем, кто он, – пообещал Сафет. – Только не расклеивайся.

– Я думал, что могу выдержать все. Ошибался, считая себя непоколебимым. Это не правда, когда говорят, что у человека нет слабых мест. Все на чем-то сгорают.

– Нина – не слабое место.

– Конечно, нет. Моим слабым местом оказалась Полина. – Литвин поднялся и обхватил голову руками. – Я не понимаю, что происходит, Сафет. Одно могу сказать: сейчас я столкнулся с такими людьми, которых никогда не встречал ранее. Беспринципные, не признающие никаких правил, живущие по непонятным мне законам. Они похищают детей, дают в руки пистолет и заставляют стрелять в любимую женщину, ничего не объясняя при этом. Просто ждут повиновения и получают его.

– Не с такими сражались, – буркнул Сафет. – Что будем делать? Имею в виду ближайшее время, а не общий план. Теперь планы будут составлять полковник Зудин и Интерпол. Хватит, ты уже поиграл в спецагента, не получилось спасти мир, только зубы обломал.

– Завтра летим домой.

– Ты сказал, что стрелял в нее, – Сафет шумно потянул носом.

– Полина жива, – ответил Литвин бесцветным голосом. – Это было показательное выступление.

– Не понял…

– Пистолет зарядили холостыми.

– Отморозки какие-то! – воскликнул Сафет, подбежал к бару, открыл первую попавшуюся бутылку и сделал несколько глотков.

– Я много размышлял, когда ждал Нину в «Орли». Это чья-то безжалостная и тщательно продуманная игра, Сафет. И этот кто-то все точно рассчитал. Я только не понимаю своей роли в этой постановке. Цель была – подавить морально. Но кого именно?

– Тебя, черт подери! Все-таки считаю, что это захват твоего бизнеса.

– Вряд ли. – Литвин протянул руку, прося алкоголя для себя. – Слишком уж издалека начали. Не могу думать об этом сейчас. Все! – Он выпил приличную порцию виски и устроился на диване, поджав под себя ноги. – Завтра поговорим. Свяжемся с дядей Левой, Зудиным, с кем скажешь. А сегодня я хочу сдохнуть.

Заснуть ему, однако, не удалось. Долго он прокручивал в голове рассказ Полины о доне Хавьере. Затем спустился на стоянку, где оставил «Мерседес», и забрал из салона папку. До самого утра Литвин изучал информацию, которую Полине удалось собрать о таинственном сеньоре Альгадо. О Полине же он старался не думать, хотя и понимал, что полностью избавиться от мыслей о ней не получится. Так подло он еще ни с кем не поступал. Впрочем, Литвин сразу же нашел оправдания своим действиям. Не было другого выхода – таким являлся стандартный ответ всех, кто стыдился своих поступков и понимал, насколько напрасными они были.

В семь утра раздался звонок на мобильный, и знакомый женский голос приказал, чтобы он спустился вниз. Литвин быстро вышел в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Сафета. В тихом холле он осмотрелся и едва не вскрикнул, заметив Нину, одиноко сидящую в огромном кресле. Выглядела она сонной, часто моргала глазами и, казалось, не понимала, где находится. Не помня себя от радости, Литвин подлетел к дочери, подхватил на руки и со стоном прижал к груди.

– Папа! – Нина обхватила его шею. – Почему ты не звонил? Я скучала по тебе!

– Девочка моя, где же ты была, родная?

– У дедушки. С мамой. Ты ведь сам отпустил меня к ним.

– Что? С мамой?

– Да, – наивно кивнула Нина. – Почему ты сказал мне, что она умерла?

– Я… – настороженно протянул Литвин, не зная, что ответить.

– Вы поссорились? – допытывалась Нина.

– Немножко.

– Не надо было врать мне, что мамы больше нет. Я ведь уже взрослая и все понимаю.