Пережить все заново

Мужчина резко вскинул подбородок, с ног до головы «просканировал» гостью пристальным взглядом, потом посмотрел на голубой «Сеат», из открытого окна которого лилась музыка, лишь после этого отошел в сторону. Эта молчаливо-напряженная реакция была одновременно и понятной, говорящей о том, что вилла действительно принадлежит дону Хавьеру, и странной, так как мужчина просто сделал несколько шагов в сторону калитки и остановился, ничего не предпринимая. Было неясным, что делать: либо напомнить о своем желании увидеть сеньора Альгадо, либо терпеливо ждать. Полина выбрала второе и с облегчением вздохнула, увидев, как бритоголовый вытащил из кармана телефон и что-то коротко сказал в трубку.

– Прошу вас, сеньора. – Он взмахнул рукой, и ворота начали медленно разъезжаться в стороны. – Машина останется здесь.

С дрожащим от нетерпения и тревоги сердцем, Полина вернулась к машине, заглушила мотор и, захлопнув дверцу, быстро направилась к воротам. Узкая, обсаженная зелеными кустами дорога вела вверх к двухэтажному дому с молочно-белыми стенами и рыжей черепицей. Дом делился на два крыла. Правое выглядело обычным: стены, окна. Левое представляло собой галерею с высокими открытыми арками, за которыми, видимо, скрывался внутренний дворик.

Полина незаметно осмотрелась по сторонам, отметив изящную благоустроенность территории, что отражалось в искусно выложенных мозаичных дорожках, аккуратно подстриженных кустах и деревьях, цветах в огромных горшках, яркими пятнами выделяющихся на общем зеленом фоне. Она подняла голову, глянула на окна правого крыла, большинство из них были открыты, впуская в комнаты легкий ветерок, тихо колышущий прозрачные шторы. Где-то в стороне раздался звонкий лай, вскоре затих, а еще через минуту Полина в ужасе втянула шею в плечи, заметив, что к ней на огромной скорости несутся два добермана. Мускулистые и сильные, эти опасные и непредсказуемые «машины» в считаные секунды слетели со ступеней и в метре от Полины застыли, остановленные резким окриком:

– Хаба! Хали!

Так и не подойдя к гостье, лишь недовольно покружив на месте, они уже спокойным шагом поднялись к стоящей высоко на ступенях женщине. Полина нервно передернула плечами и двинулась вперед.

– Доброе утро, сеньора Матуа, – приветствовала ее высокая, крепко сложенная барышня в светлом брючном костюме.

Твердый взгляд, ни тени улыбки в лице, мощная фигура и кобура, очертания которой угадывались под пиджаком.

– Следуйте за мной. – Она направилась по белой дорожке в сторону сада, разбитого по правую сторону от дома.

Доберманы бесшумно шли рядом с Полиной. Один из них слишком близко пристроился к ее ноге и жадно втягивал носом незнакомый запах, затем бросился вперед к старику, сидящему в плетеном кресле под навесом. Дед читал газету, которую, заметив пса, отложил и похлопал его по крепкой спине. Вторая собачка оказалась более подозрительной, ни на шаг не отошла от Полины и остановилась между ней и хозяином, настороженно вытянув уши вперед.

– Здравствуйте, дон Хавьер! – Полина протянула руку, но тут же отдернула ее, услышав рычание.

– Инес, уведи их, – попросил старик женщину, остановившуюся немного в стороне, и поднялся: – Здравствуйте. Вы имеете отношение к Этьену Матуа? – по-французски спросил дед, заставив Полину улыбнуться при звуках языка, на котором было гораздо легче общаться, чем на испанском.

Чаще всего, не считая русского, ей приходилось изъясняться на французском и английском. Испанский и итальянский она использовала редко, поэтому и владела ими не в совершенстве, говорила медленно, тщательно обдумывая грамматику, и стеснительно краснела, делая ошибки. К счастью, дон Хавьер сразу перешел на французский, и Полина тут же поняла, что дед много лет прожил в Париже.

– Я была замужем за внуком месье Матуа, – ответила она, ожидая вопрос, отчего же они развелись, но его не последовало.

Короткая, несколько неловкая пауза позволила быстро осмотреть дона Хавьера. Лет шестидесяти, не более, невысокий, поджарый, как его доберманы, с длинными белыми волосами, собранными в тонкий хвост, который смешно шевелился на ветру. Одет он был просто и легко, учитывая теплую погоду, – в светлые брюки и тонкую рубашку с короткими рукавами; смуглые руки покрывали редкие седые волоски. На сморщенной шее лавандового цвета легкий платок, но не на него смотрела Полина. Она не могла оторвать взгляд от тонкого шрама, идущего от правой брови по щеке вниз и скрывавшегося под платком. Правый глаз был затянут белой пленкой и слегка прикрыт мятым веком. Зато второй, окруженный красивой сеточкой морщин, ярко блестел синевой.

– Кофе? – Губы старика дрогнули в легкой улыбке.

– Да, с удовольствием, – смущенно пробормотала Полина, догадавшись, что слишком долго разглядывала дона Хавьера, и присела в кресло, напротив того, где устроился старик.

– Что привело вас ко мне? – спросил дед, разлив по чашкам горячий напиток. – Но сначала скажите, кто вам подсказал, как меня найти.