Перо динозавра

— Может, птицы послужили источником заражения? С моей стороны это только догадки, конечно, а я не люблю строить догадки. Но в Институте вакцин и сывороток есть настоящий эксперт в области паразитологии, и я с ней уже поговорил. Тове Бьеррегор. Она пообещала парафинировать и разрезать паразитов сегодня перед уходом с работы и посмотреть на срезы первым делом завтра с утра. В двенадцать часов она сообщит результат. Есть еще Ханне Моритцен с естественно-научного факультета. Она одна из самых опытных паразитологов в мире, годами работала в Южной Америке и немусульманских районах Индонезии, где проблема паразитов стоит острее всего. С ней тоже не мешало бы связаться. Она-то точно сможет объяснить, как такой вот дружок, все его братья и сестры, а также все братья и сестры его братьев и сестер умудрились очутиться в Ларсе Хелланде, — Бойе сделал паузу и поднял вверх указательный палец. — Есть еще несколько милых деталей. У Ларса Хелланда было довольно много относительно свежих переломов, которые срастались сами по себе, и в некоторых местах это выглядит не очень хорошо. За последние шесть месяцев он сломал три пальца на левой и два на правой руке плюс два пальца на правой ноге. Кроме того, у него есть шрамы на коже головы, оставшиеся после нескольких серьезных ушибов, и две небольшие гематомы в области головного мозга, обе расположены в довольно безопасном месте, но тем не менее, — Бойе стоял, склонившись над своими бумагами, и на мгновение поднял на Сёрена глаза. — Кроме того, я могу констатировать, что у него была операция на головном мозге. Восемь-десять лет назад. Не то чтобы это имело какое-то значение — нет никаких признаков болезни головного мозга, кроме этих двух гематом. Я подумал просто, что стоит это упомянуть. Да, так что касается переломов — я позвонил своему коллеге из «скорой помощи» и попросил проверить кое-что в их компьютере. Он задолжал мне услугу, и да, я знаю, что это противозаконно, — Бойе поднял руку, как будто Сёрен собирался протестовать. — Хелланд не обращался в «скорую помощь». Ни единого раза за последний год. Может быть, конечно, он ходил к своему семейному врачу, ты это должен проверить. Но он все-таки ни разу не был в приемном покое больницы, несмотря на то что некоторые его повреждения требовали неотложной медицинской помощи. Его увечья похожи на те, которые встречаются у избиваемых мужьями женщин, не решающихся идти к врачу, потому что муж тогда моментально сядет аж на неделю. Если бы труп Хелланда не кишел паразитами, я бы предположил, что он подвергался насилию. Но теперь, конечно, я считаю, что все его увечья связаны с паразитами. Почему он не хотел, чтобы его подлатали, — это уже другая история… — Бойе красноречиво посмотрел на Сёрена, давая понять, что разузнать это — по его части.

— Могли эти повреждения сами по себе привести к смерти?

— Неа, — ответил Бойе. — Ларс Хелланд умер оттого, что у него в тканях было две тысячи шестьсот незваных органических гостей. Это совершенно точно.

Сёрен поднялся с некоторым трудом.

Выехав из Королевской больницы, Сёрен на дьявольской скорости помчался домой. Небо целый день было тяжелым и серым, но, пока Сёрен сидел в подвале у Бойе, оно успело окраситься в голубой, и температура упала. Сёрен опустил окно и почувствовал на лице острый воздух.

Что все это за чертовщина?

Он снизил скорость и поехал позади грузовика.

Так, спокойно.

Добравшись до дома, он приготовил ужин, уселся за стол — и вдруг почувствовал какое-то жжение под одеждой. Что-то вроде щекотки в волосах на лобке. Он быстро проглотил еду и принял душ. После душа у него зачесалась щека, тогда он побрился и проверил, нет ли у него вшей. Затем долго разглядывал ноготь на большом пальце ноги. Это что, грибок? Как весь этот омерзительный сброд мог попасть внутрь того несчастного парня? У Сёрена не было никаких предположений на этот счет. Он что, съел личинку? Каким образом из одной личинки получились тысячи? Размножалась ли она внутри Хелланда? Передалось ли ему это по воздуху? Выпил ли он их вместе с водой из-под крана? Сёрен слонялся по комнате, в конце концов он открыл пиво и уговорил себя успокоиться.

Ранним утром следующего дня Сёрен выехал в сторону Копенгагена, чувствуя прилив энергии. Первым делом он позвонил вдове Хелланда Биргит. Включился автоответчик, и Сёрен наговорил сообщение, в котором просил ее связаться с ним как можно быстрее. Потом он позвонил своей секретарше Линде и попросил найти номер Ханне Моритцен, паразитолога, работающего в Копенгагенском университете. Он очень любил смешить Линду, но в то утро ему не удалось заставить ее рассмеяться. Она перезвонила через три минуты. Сёрену пришлось съехать на полосу замедленного движения, чтобы записать продиктованный ею номер телефона, и он очень надеялся, что никто из его дотошных коллег не проезжает в это время мимо. Он набрал номер Ханне Моритцен и выехал обратно на шоссе.