Перо, закон и стеклянный шар (СИ)

На его счастье, Дорен Лойверт оказался человеком, менее склонным к авантюрам.

– Если окажется, что ее отсутствие произошло по чьему-то умыслу, вы оступитесь?

– Конечно, – пообещал Хальрун. – Я же не злодей.

– Хотелось бы верить... Следуйте за мной.

Дорен вышел, и Хальрун увязался за ним, даже не спросив, куда они собираются ехать, хотя самоходная машина, устаревшей модели, зато недавно покрашенная свежей фиолетовой краской, легко могла увезти его в управление. Устраиваясь на жестком сидении (тут подогрева, конечно, не было), журналист попытался завязать разговор.

– Думаете, она не могла... скажем, просто уехать, не предупредив никого?

– Маловероятно...

Распознав тон, Хальрун прикусил язык и постарался стать как можно более незаметным. Говорить хотелось ужасно, и газетчик принялся нетерпеливо постукивать каблуком о пол. Затем Хальрун опустил руку на пляшущее колено и принялся смотреть в окно. Дорен называл сержанту адрес, но журналист понял лишь, что нужный дом находится где-то поблизости. Он плохо знал Центральный округ.

Район, куда они вскоре свернули, был проще того, где проживала наследница промышленников, но выглядел вполне респектабельным. О статусе свидетельствовало отсутствие прохожих. Вечером, должно быть, по этим широким тротуарам прогуливались дамы в модных шляпках и мужчины в цилиндрах, но в полдень улица казалась Хальруну погруженной в сон.

От скуки журналист стал разглядывать детектива Лойверта, удобно сидящего чуть наискосок. Пальто и костюм на полицейском были новыми и не самого плохого качества, но совершенно не шли владельцу. Одежда, хоть и сидела аккуратно, делала детектива еще более невыразительным, скучным и незапоминающимся. Шляпа тоже выглядела новой, с узкими полями, какие стали носить совсем недавно. Ее полагалось сдвигать на затылок: этот фасон не предназначался, чтобы прятать взгляд, как пытался делать детектив... Кстати, взгляд Дорена был сейчас направлен на Хальруна. Полицейский в ответ тоже изучал попутчика.

– Роксбиль далеко от Центра, – произнес детектив, как будто продолжая начатую ранее беседу. – Почему письмо доставили вам?

– Откуда же мне знать? Я это и собирался выяснить... Кстати, а куда мы направляемся?

– Уже не направляемся. Мы приехали, – сообщил Дорен.

И действительно машина остановилась у следующего же дома. Небольшое строение выделялось среди прочих красивыми полукруглыми окнами, в трех из которых стояли необычные цветные стекла. Оконные решетки на первом этаже и лестничные перила крыльца закручивались в сложные спирали.

– Тут должен жить кто-то с затейливым вкусом, – предположил Хальрун.

Затем он сопоставил расположение улицы с городскими сплетнями, которыми была под завязку забита голова журналиста, и Хальруна озарило. В прошлом он уже читал описание этого дома.

– Ведь это обитель госпожи Лаллы? Я прав? Какая неожиданная удача...

– Вы про нее слышали?

Дорен подтвердил догадку газетчика, и Хальрун усмехнулся.

– Кто же про нее не слышал? К этой гадалке ходят самые известные дамы города... И не только дамы.

– Продолжайте, вей Осгерт.

Хальрун пожал плечами. Он знал то же, что и все, не более.

– Говорят, госпожа Лалла может видеть призраков и передавать слова мертвых. Многие в это даже верят, поэтому актриса она должна быть отменная... К тому же, дама она светская и часто бывает на приемах: устраивает представления с духами для богатых, чем и прославилась. Еще она известна как щедрая благотворительница.

Хальрун напряг память. Про гадалку он точно слышал еще что-то, что-то важное, но не мог вспомнить.

– Вы этого не знали, детектив?

– Мы с госпожой Лаллой вращаемся в разных кругах, – прямо ответил Дорен. – Это все?

Когда полицейский молчал, он сливался с окружением, но стоило детективу заговорить, в нем проявлялась особая значительность, иногда встречающаяся у наделенных властью людей. Полномочий у простого детектива округа, да еще и совсем молодого, имелось немного, но все же...

– Прошлый вечер вейя Кросгейс собиралась провести у госпожи Лаллы. Домой она не вернулась, – сказал он.

Хальрун решил, что так выглядела благодарность Дорена за сведения о гадалке. Плохое впечатление, оставшееся у журналиста после отнятого письма, немного сгладилось.

– Прошла только ночь? Не рано ли звать полицию?

Лицо детектива не отличалось эмоциональностью, но по слегка поджатым губам, стало видно, что самому Дорену все это не слишком нравится.

– Рано или нет, именно мне поручили со всем разобраться.

Хальрун кивнул. Теперь кое-что прояснилось: деликатную и потенциально скандальную историю скинули на молодого сотрудника. Картинка сложилась.

– Сочувствую. Любовные похождения незамужних девиц дурно пахнут, детектив Лойверт.

Дорен поморщился теперь уже открыто. Глаза у него были темными и надежно скрывали мысли владельца.

– Любовные похождения? Вы так считаете?

Хальрун на это надеялся.

– А разве нет? Девушка не ночует дома, а ее горничная вместо того, чтобы прикрыть хозяйку, бежит в полицию. Еще и письмо. Меня ведь пригласили ради огласки? Кто-то сильно не любит вейю Кросгейс и желает ее опорочить.