Перси Джексон и последнее пророчество

— Перси, силы Кроноса концентрируются у всех мостов и туннелей. И Кронос там — не единственный титан. Одна из моих охотниц засекла этакую громадину в золотистых доспехах — он собирает армию на берегу Джерси. Я не знаю, кто он такой, но он излучает энергию, как это свойственно только богам или титанам.

Я вспомнил золотистого титана из моего сна — того, что превратился в языки пламени на горе Отрис.

— Ясно. А хорошие новости у тебя есть?

Талия пожала плечами.

— Мы перекрыли туннели метро, ведущие на Манхэттен. Там действуют мои лучшие следопыты. И еще. Похоже, враг готовит атаку к вечеру. Я думаю, что Луке… — она поправилась, — то есть Кроносу, нужно время, чтобы восстановиться после вчерашней схватки. Он все еще не освоился в своей новой форме. Он расходует слишком много энергии, замедляя время в городе.

Гроувер кивнул.

— К тому же большинство его воинов сильнее по ночам. Они вернутся с заходом солнца.

— Так, ясно. — Я постарался сосредоточиться. — От богов есть какие-нибудь новости?

Талия покачала головой.

— Я знаю, что госпожа Артемида появится здесь, если сможет. И Афина. Но пока Зевс приказал им держаться поблизости от него. Последнее, что я слышала: Тифон уничтожает долину реки Огайо. К полудню он должен добраться до Аппалачей.

— Так что у нас, — сказал я, — до его прибытия в лучшем случае два дня.

Джейк Мейсон откашлялся. Он стоял так тихо, что я почти забыл о его присутствии.

— Перси, еще кое-что, — сказал он. — Судя по тому, что Кронос появился на мосту Уильямсберг, он знал, что встретит тебя там. И он передислоцировал свои силы к самым слабым нашим местам. Не успели мы развернуться, как он изменил тактику. Он почти не предпринял никаких действий в туннеле Линкольна, где охотницы были сильны. Он направил свои силы в наши самые уязвимые точки, словно знал.

— Словно получал информацию изнутри, — кивнул я. — От своего шпиона.

— Какого шпиона? — спросила Талия.

Я рассказал ей о серебряном брелке, что показывал мне Кронос. Через него шпион связывался с титаном.

— Это плохо, очень плохо, — нахмурилась Талия.

— Это может быть кто угодно, — добавил Джейк. — Мы все присутствовали, когда Перси отдавал приказы.

— Но что же нам делать? — спросил Гроувер. — Обыскать всех полукровок и найти этот брелок в форме косы?

Они все смотрели на меня в ожидании решения. Даже если наше положение казалось безнадежным, я не мог показать им, как я близок к панике.

— Мы продолжим сражаться, — сказал я. — Мы не можем отвлекаться на этого шпиона. Если мы будем подозревать друг друга, то это не пойдет нам на пользу. Вы, ребята, здорово дрались прошлой ночью. Я не мог бы пожелать себе более отважной армии. Давайте установим время дежурств. Отдыхайте, пока есть возможность. У нас впереди долгая ночь.

Ребята согласно закивали. Каждый отправился заниматься своим делом — поспать, или поесть, или отремонтировать оружие.

— Тебе тоже нужно отдохнуть, Перси, — предложила Талия. — Мы тут подежурим. Пойди приляг. Нам нужно, чтобы к ночи ты был в хорошей форме.

Я не стал с ней спорить — нашел ближайшую спальню и грохнулся на кровать с пологом. Я думал, что слишком взвинчен и не смогу уснуть, но веки у меня почти сразу же сомкнулись.

Во сне я увидел Нико ди Анджело — он был один в саду Аида. Он только что выкопал ямку в одной из клумб Персефоны, и я подумал, что царице это ой как не понравится. Он налил в лунку вина из кубка и начал читать заклинание: «Пусть снова вкушают мертвые. Пусть они восстанут и примут это подношение. Мария ди Анджело, покажись!»

Собрался белый дымок, сформировалась человеческая фигура, но это была не мать Нико. Это была темноволосая девочка со смуглой кожей и в серебристых одеждах охотницы.

— Бьянка, — сказал Нико. — Но…

«Не вызывай нашу мать, Нико, — остерегла его девочка. — Она тот единственный дух, который тебе запрещено видеть».

— Почему? — спросил он. — Что скрывает наш отец?

«Боль, — ответила Бьянка. — И ненависть. Проклятие, которое восходит к великому пророчеству».

— Что ты хочешь этим сказать? Я должен знать.

«Это знание только причинит тебе боль. Помни, о чем я тебе сказала: роковая беда детей Аида — злопамятность».

— Я знаю, — ответил Нико. — Но я уже не тот, что прежде. Не нужно пытаться защитить меня, Бьянка.

«Брат, ты не понимаешь…»

Нико взмахнул рукой, рассеивая туман, и образ Бьянки исчез.

— Мария ди Анджело, — снова сказал он, — ответь мне.

Теперь появился другой образ. Явление это скорее напоминало сцену, а не одиночного призрака. В тумане я увидел Нико и Бьянку маленькими детьми, они играли в холле шикарного отеля, гонялись друг за дружкой среди мраморных колонн.

На диване неподалеку сидела женщина в черном платье, перчатках и черной шляпке с вуалью — так одевались кинозвезды в фильмах сороковых годов. У нее были улыбка Бьянки и глаза Нико.

В кресле рядом с ней сидел крупный холеный джентльмен в костюме из ткани в тонкую полоску. С изумлением я вдруг понял, что это Аид. Он наклонялся к женщине, что-то говорил ей и отчаянно при этом жестикулировал.