Перси Джексон и последний олимпиец

- Это бремя потомков Минотавра, - сказала Талия. - Когда человечество впервые принесло жертву богам, ты обманом заставил их отдавать тебе лучшую часть. Ты дал нам пламя для того, чтобы насолить богам, а не потому, что мы тебя заботили.

Прометей покачал головой.

- Ты не понимаешь. Я помог вам сформировать вашу натуру.

В его руках возник кусок эластичной глины. Он придал ей очертания маленькой куклы с ногами и руками. У глиняного человека не было глаз, но он пошел ощупью вокруг стола, спотыкаясь о пальцы Прометея.

- Я нашептывал слова в ухо человека с начала вашего существования. Я символизирую вашу любознательность, ваше желание исследовать, вашу находчивость. Помоги мне спасти тебя, Перси. Сделай это, и я дам человечеству новый дар - новое открытие, которое продвинет вас так же далеко, как это сделал огонь. Вы не можете совершить этот скачок вместе с богами. Они бы никогда не позволили вам этого. Но для вас это может быть новым золотым веком. Или... - он сжал руку в кулак и расплющил глиняного человечка в лепешку.

Голубой великан пророкотал: "Охохо". Эмпуса на парковой скамейке обнажила свои клыки в улыбке.

- Перси, ты знаешь, что не все титаны и их отпрыски плохие, - сказал Прометей. - Ты встречал Калипсо.

Мое лицо запылало.

- Это не одно и то же.

- Почему? Так же, как и я, она не сделала ничего плохого, но все еще навечно изгнана просто потому, что она была дочерью Атласа. Мы не твои враги. Не позволяй худшему произойти, - просил он. - Мы предлагаем мир.

Я посмотрел на Этана Накамуру.

- Тебе это, должно быть, не нравится.

- Не знаю, о чем ты говоришь.

- Если мы заключим эту сделку, ты не получишь отмщения. Тебе не удастся убить всех нас. Не это ли то, чего ты хочешь?

Его здоровый глаз вспыхнул.

- Все чего я хочу- это уважения, Джексон. Боги никогда мне этого не давали. Ты хочешь, чтобы я ходил в тупой лагерь, проводил время в битком набитом домике Гермеса, потому что я не важен? Никогда не был признан?

Он говорил как Лука, когда тот пытался меня убить в лесу возле лагеря четыре года назад. Воспоминания заставили мою руку заболеть там, где скорпион ужалил меня.

- Твоя мать- богиня мести,- сказал я Этану. - Мы должны уважать это?

- Немезида стоит за равновесие! Когда люди слишком удачливы, она спускает их с небес на землю.

- Поэтому она забрала твой глаз?

- Это плата,- пробормотал он. - В обмен она обещала мне, что однажды я накреню баланс силы. Я принесу младшим богам уважение. И глаз - это малая цена.

- Хорошая мамочка.

- По крайней мере, она держит слово, в отличие от олимпийцев. Она всегда платит по счетам - добра или зла.

- Ага,- сказал я. - То есть я спас тебе жизнь, и ты отплатил мне тем, что служишь Кроносу. Это честно.

Этан схватился за эфес своего меча, но Прометей остановил его.

- Спокойно,- сказал титан. - У нас дипломатическая миссия.

Прометей изучал меня, как будто пытался понять мой гнев. Потом кивнул, как если бы нашел что-то у меня в мозгу.

- Тебя беспокоит, что случилось с Лукой, - решил он. - Гестия не показала тебе всей истории. Может быть, если бы ты понял...

протянул Титан

Талия закричала предупреждение, но прежде чем я смог среагировать, Прометей коснулся указательным пальцем моего лба

* * *

Неожиданно я вдруг вернулся в гостиную Мэй Кастеллан. Свечи мерцали на каминной полке, отражаясь в зеркалах на стенах. Через дверь кухни я мог видеть, как Талия сидит за столом, а мисс Кастеллан перевязывает ее раненую ногу. Семилетняя Аннабет сидела рядом, играя с Медузой-погремушкой.

Гермес и Лука стояли друг напротив друга в гостиной.

Лицо бога казалось неустойчивым в свете свечей, как будто он не мог решить какое выражение принять. Он был одет в небесно-голубую форму и крылатые кроссовки Reebok.

- Почему ты показался сейчас?, - требовал Лука. Его плечи были напряжены, как будто он ожидал драки. - Все эти годы я взывал к тебе, просил тебя показаться и ничего. Ты бросил меня с ней. - Он показал на кухню, как будто он не мог смотреть на свою мать, тем более называть ее имя.

- Лука, не оскорбляй ее, - предупредил Гермес. - Твоя мать сделала все, что смогла. Что до меня, я не мог ответить на твои молитвы. Дети богов должны идти своими собственными путями.

- То есть это было для моего же блага? Расти на улицах, сражаться за себя, драться с монстрами.

- Ты мой сын, - сказал Гермес. - Я знал, что ты справишься. Когда я был младенцем, я выполз из своей колыбельки и сел, чтобы...

- Я не бог! Хоть раз, ты бы мог сказать что-нибудь. Ты бы мог помочь, когда, - он тяжело вздохнул, понизил голос, чтобы никто на кухне его не услышал, - когда у нее был один из приступов, она трясла меня и говорила сумасшедшие вещи о моей судьбе. Когда я прятался в туалете, чтобы она не нашла меня с этими... этими светящимися глазами. Ты когда-нибудь заботился о том, что я был напуган? Ты вообще знал, когда я наконец сбежал?