Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

В качестве утешительного приза Лондон пообещал шаху, что не будет поддерживать никого из конкурентов династии Каджаров. Впрочем, про этот пункт англичане забыли еще до того, как высохли чернила под их подписью, начав переманивать на свою сторону старого недруга Каджаров пашу Багдада, а также хорасанских ханов и мелких шейхов Персидского залива, быстро превратив их в своих вассалов.

…В июле 1813 года в Уджанской долине наследный принц Аббас-Мирза представил своему отцу Фетх-Али-шаху реорганизованную английскими инструкторами по европейскому образцу свою регулярную армию. За год, минувший после сокрушительных погромов Котляревского, он привел ее в более-менее сносный вид и вот теперь Фетх-Али-шах прибыл на смотр в красном одеянии, что должно было символизировать огонь сражений. Аббас-Мирза в мундире розового цвета, встретив отца, распростерся у ног его коня, что являлось проявлением наивысшего смирения и почтения. Не слезая с коня, шах милостиво побеседовал с английскими офицерами, число которых в Персии, после заключения Гюлистанского мира, снова значительно увеличилось. Англичанам шах выразил благодарность за помощь в обучении сарбазов.

После этого Фетх-Али и его многочисленная свита двинулись между выстроенными в шахматном порядке батальонами в европейских мундирах. Впереди свиты бежали юноши-скороходы в высоких шапках с перьями. По знаку Аббаса-Мирзы солдаты вскидывали со страшным лязгом ружья «на караул». Музыканты, сидя верхом на верблюдах, дули во всю мочь в трубы и били в барабаны. Заглушая воинственную музыку, ударили пушки. Поодаль за всей этой вакханалией с опаской наблюдали улемы-богословы в чалмах и халатах.

Объехав войска и насладившись созерцанием военной мощи, шах изволил отобедать в обществе английских офицеров. К этому времени у роскошного шатра Аббаса-Мирзы уже заканчивали ритуал заклания баранов. В шатре слуги уже постелили ковры, разложив вокруг пышные подушки. Блюда ставили на чистую белую ткань-софре, постеленную поверх кожаной подстилки. Изящная темнокожая служанка внесла блестящий медный таз в одной руке и большой кувшин с горячей водой в другой, на которую еще были накинуты полотенца. Встав на колени перед гостями, начиная с самого уважаемого, она помыла им руки и вытерла полотенцем. После этого, помолившись, начали трапезу. Сам обед был по-походному скромен: плов, мясной хореш и жареная рыба, неизменный чай, сладости и фрукты.

За обедом Фетх-Али высказал свое удовлетворение англичанам от увиденного и выразил уверенность, что его любимый сын следует по верному пути. От английских гостей с ответным словом выступил лейтенант Линдсей:

– Ваше величество! Подданные вашего друга английского короля считают своим долгом помочь вам в создании лучшей армии всей Азии. Вы стоите на границе двух миров, сдерживая русские орды, стремящиеся уничтожить персидскую государственность и высокую персидскую культуру! И пусть недавняя война не была для вас победоносной, но она многому вас научила. Самое же главное – отныне Персия имеет могучую армию и великого полководца Аббаса-Мирзу. А это значит, впереди у вас будут блистательные победы над русскими варварами!

Монолог Линдсея был воспринят с удовлетворением. Поглаживая крашенную хной бороду, Фетх-Али удовлетворенно кивал головой.

– Я и не думаю прощать русским захват моих провинций! – объявил он во всеуслышание в конце обеда. – Мы заключили вовсе не мир, а лишь перемирие. Пройдет совсем немного времени, и я верну все утраченные владения. А следующий смотр войск моего сына проведу в освобожденном Тифлисе!

Речь повелителя была воспринята обедавшими вельможами с восторгом. Англичане переглянулись между собой. Это было лучшее из всего, что они могли здесь услышать.

По итогам смотра Аббас-Мирза приказал лучшим художникам Тавриза написать картину эпохального Уджанского смотра, повесив ее в местном замке. Забегая вперед, отметим, что в 1828 году эта картина, в качестве военного трофея, была привезена в Зимний дворец Санкт-Петербурга, где находится и поныне.

Свою выгоду из поражения Персии англичане не упустили.

13 ноября 1814 года в Тегеране между английским послом Гором Оусли и шахом был заключен тайный Тегеранский договор, подписание которого совпало с началом работы Венского конгресса.