Персик

Миц — так они называли мисс Сару Фоли, сестру-компаньонку Лоис, девушку шотландского происхождения. Пич сразу же прозвала ее Миц, и это вполне подошло к её маленькой жилистой фигурке и суровому складу характера — как твердо она давала отпор любопытным, защищая Лоис! — но за внешней суровостью скрывалось очень доброе сердце.

— Вы думаете, она хотя бы знает, о чем я говорю, Миц? — спросила Пич, идя за ней обратно в спальню и глядя на неподвижный, равнодушный профиль Лоис, профиль камеи.

— Может быть, знает, а может — нет, — отвечала Миц, взбивая и поправляя подушки под головой Лоис, — но я убеждена, что вы пока просто не нашли того, что она хочет услышать. Однажды вы скажете это, и она очнется.

Как спящая принцесса из сказки, когда ее поцеловал красивый молодой принц. Но когда Ферди застрелил Крюгера, он не был похож на юношу-принца, у него были холодные, мертвые глаза, а Лоис лежала у нее на руках, истекая кровью… И Ферди больше никогда не возвращался, чтобы найти свою принцессу. Он исчез навсегда.

Двери хлопнули за ней, когда она со всех ног помчалась через площадку перед домом к отелю. Там в маленьком роскошном магазине был большой выбор модных купальников. Помня, как болезненно худа Лоис, Пич выбрала самый маленький. Но любимого цвета Лоис — цвета морской волны, очень изящный, и предназначавшийся для плавания, а не для украшения бассейна.

Задыхаясь на бегу, она торопилась обратно на виллу. Двери хлопнули за ней, и она услышала, как в своем кабинете заворчал Жерар.

— Смотри, Лоис! Мы идем купаться!

Миц с удивлением посмотрела на нее. Она возмутилась:

— Что ты говоришь, Пич, ты же знаешь, что бедняжка не может плавать!

— Лоис плавала лучше всех на свете, — возразила Пич, — Миц, о, Миц, сегодня в бассейне мы остановились, чтобы посмотреть, как ныряет какой-то мальчик, и знаете, Лоис повернула голову, чтобы посмотреть, я уверена в этом.

Миц тихонько взяла у нее купальник.

— Я думаю, она отвернулась от яркого солнца. Ты знаешь Пич, ей там не нравится.

Совсем упав духом, Пич смотрела на нее. Она была так уверена… Она грустно смотрела, как Миц убирает куда-то в шкаф такой красивый, цвета моря, костюм. Потом тихо пошла к двери и обернулась, чтобы улыбнуться Лоис, так, на всякий случай. Кресло-каталка Лоис стояло возле шезлонга, уродливый стальной корпус, огромные колеса и жесткая черная кожа — все в нем просто кричало о его назначении. Пич вспомнила свою ненавистную подпорку. Как же ей хотелось, чтобы она была хотя бы посимпатичней. Хорошо, если они не позволили ей взять Лоис в бассейн, она знает, что для нее сделать. Завтра утром Лоис будет ждать сюрприз.

Жерар настоял на том, чтобы вся семья завтракала вместе, это была единственная возможность увидеть всех сразу, в одном и том же месте, в одно и то же время. Какое счастье, думала Эмилия, наливая себе кофе, что Жерар быстро окреп физически после всего, что ему пришлось пережить в трудовом лагере, хотя она знала, что забыть это он не сможет никогда. Жерар еще недостаточно окреп, чтобы вернуться к своей работе, но последнее время она все чаще заставала его за чертежной доской, где он что-то набрасывал, зарисовывал. Жерар потихоньку поправлялся. Если бы только Лоис чувствовала себя хоть немного лучше. Невозможно было смириться с тем, что ее блестящая Лоис постоянно поражавшая всех, до конца своей жизни теперь останется странно тихим существом, запертым в одиноком мире своего сознания, отгороженная от счастья и боли внешнего мира.

— Доброе утро. — Неслышно, на цыпочках, подойдя, к Эмилии, Пич обвила руками шею матери и поцеловала ее. Эмилия почувствовала запах моря от ее кожи.

— Ты уже искупалась? — улыбнулась Эмилия.

— Э… — С бокового столика Пич взяла себе кусочки папайи и дыни. — У меня было свидание в семь часов.

— Свидание? Ты имеешь в виду — с мальчиком? — рассмеявшись, спросила Эмилия.

— Конечно, мама. С девочками не назначают свиданий, — насмешливо ответила Пич. — Я познакомилась с ним вчера в отеле. Он потрясающе ныряет и обещал научить меня.

Эмилия с болью осознала, что Пич скоро станет взрослой. Она и сейчас выглядела намного старше своих двенадцати лет. Они были разлучены так много лет, и тем не менее Пич хочет вернуться в Европу. Жерар твердо отказал ей.

— Когда тебе будет четырнадцать лет, мы поговорим об этом, а пока нам хотелось бы, чтобы ты жила с нами.

Но Эмилия знала, что сердце дочери осталось в Швейцарии, в школе, где она училась.

Пич подняла голову, чтобы вошедший с газетами Жерар поцеловал ее.

— Где Лоис? — удивился он. Лоис и пунктуальная Миц всегда первыми выходили к завтраку, заставляя всех остальных торопиться.

— Она опаздывает, — заметила Пич. — Наверное, из-за моего сюрприза.

Неожиданно ей пришло в голову, что Лоис может и не понравиться то, что она для нее приготовила, но даже отрицательные эмоции лучше привычного равнодушия.

— А вот и мы, — проговорила Миц, ввозя Лоис в кресле-каталке.

— Боже мой, Пич! Это великолепно! — воскликнула Эмилия.