Персик

— Ты не считаешь, что чемпион мог бы быть более общительным?

— Он всегда был одиночкой, — ответил кто-то, — Даже бокс не изменит его.

Ноэль решил ничего не брать с собой, только пакет с едой, которую ему удалось собрать за последнюю неделю. Так он не вызовет подозрений. На нем был комбинезон с нагрудным карманом, тенниска и высокие кроссовки, выданные мистером Хиллом как часть обязательной спортивной формы, — единственная вещь за всю его жизнь, принесшая радость обладания. Серый пиджак и шерстяной шарф составляли весь его гардероб. Завернув в шарф, он сунул приз в карман, прихватил коричневый бумажный пакет с едой.

Взяв пять долларов из тайника в ботинке, две купюры и мелочь, аккуратно положил их в карман джинсов. Было девять часов вечера, пятница. В приюте все еще горел свет, и мальчики болтали, сидя в обеденном зале за молоком и печеньем — праздничная трапеза в честь турнира по боксу. Даже младшим мальчикам было разрешено остаться по случаю торжества. Конечно, девочки были в другом здании, и миссис Гренфелл со старшей надзирательницей и смотреть не хотели на этот мужской спорт. Поэтому Ноэлю было несложно спуститься по парадной лестнице, которой редко пользовались, и пройти в темный зал. Обутый в кроссовки, он бесшумно прошел по черно-белому, выложенному плиткой полу и аккуратно открыл замок. На улице было очень темно. Тяжелые облака, которые гнал порывистый ветер, закрывали яркую полную луну.

Не оглядываясь, Ноэль закрыл за собой дверь и спустился по старым потертым ступеням. Идя по узенькой дорожке, поросшей травой, которая обрамляла выложенный гравием проезд, он быстро подошел к воротам и нетерпеливо дернул задвижку. Должно быть, заперто. Ноэль замер, когда яркая луна вышла из-за облаков, как сцену, осветив подъезд. Он увидел, что ворота заперты. Поколебавшись всего одну минуту, сунул пакет с едой за пазуху и полез на ворота. Цепляясь, как обезьяна, он добрался сначала до середины, потом до верхушки, перелез и легко спрыгнул по ту сторону ворот, отряхивая с рук краску и ржавчнпу. Выпрямившись, Ноэль быстрым шагом отправился по дороге, прямой, как путь к удаче, между полями пшеницы — к свободе.

28

Пич везла Лоис в кресле-каталке через великолепные, обрамленные арками двери их дома, Палаццо д’Оревилль на Майами, разворачивая кресло сестры таким образом, чтобы Лоис могла полюбоваться чудесными водяными струями фонтана, выложенного голубыми плитками охраняемого каменными львами — точными копиями «Львиного двора» в Альгамбре.

— Послушай, Лоис, ты помнишь, когда мне было три года, я упала туда, и ты спасла меня?

На внешней кромке фонтана воды не было, но плитка оказалась скользкой, и Пич соскользнула к центру, где было достаточно глубоко. У Лоис были испуганные глаза, когда она ее вытащила. Пич засмеялась.

— Ты струсила больше, чем я, — сказала она. — У меня хватило времени только удивиться, все произошло так неожиданно.

Опустившись перед креслом, Пич заглядывала в лицо сестре, ожидая хоть какого-то ответа. Теперь, когда все морщинки на хорошеньком личике Лоис разгладились, оно выглядело худым и изможденным, скулы сильно выдавались, мягкие губы были трогательно беззащитны. Казалось, Лоис смотрит на фонтан, но Пич не была уверена, видит ли она его. В ее глазах не мелькнуло и тени воспоминаний, не появилась улыбка. Со вздохом Пич заняла привычное место за креслом и повезла Лоис по тенистой дорожке. Океан, сверкая, играл всеми красками под ярким солнцем Флориды, и дюжина маленьких лодочек, гонимых легким ветерком, мелькала где-то на горизонте. Ближе к берегу были видны отдыхающие. Бронзовые от солнца, они купались и ныряли в прохладные атлантические волны. У бассейна Пич ненадолго задержалась, чтобы посмотреть, как какой-то мальчишка забирается на вышку для прыжков, какое-то время балансирует на краю доски, поднимается на цыпочки с вытянутыми руками, напрягая ноги перед тем, как нырнуть. Раздался всего лишь тихий всплеск, когда он прорезал гладкую поверхность бассейна. Затем его узкое гладкое тело молнией ушло под воду, а на поверхности осталась лишь россыпь хрустальных брызг.

— Великолепно! — восхищенно воскликнула Пич. — Это было просто великолепно!

Она повезла кресло от бассейна, думая о том, как было бы хорошо, если бы Лоис видела, как мальчик нырял, — это было настолько здорово, что она могла бы даже почувствовать прелесть воды. Вдруг ее поразило, что голова Лоис повернута немного влево вместо привычного положения и взгляда куда-то прямо перед собой. Может быть, Лоис смотрела на бассейн?

В поисках купальника Пич радостно перевернула все шкафы в комнате Лоис, пересмотрела всю одежду. Запихнув вещи обратно как попало, она понеслась к Лоис. Та лежала в специальном шезлонге окна, выходившего на террасу, и смотрела на открывавшийся прекрасный вид. «Помимо всего прочего, — уже сердито подумала Пич, — невозможно даже понять, действительно ли Лоис любуется видом».

— Лоис, — сказала Пич, надевая привычную улыбающуюся маску, — я должна ненадолго уйти, а к тебе пришлю Миц.