Персональный ад моей души

– Значит, добилась своего? – Начал он с улыбкой. Её Лера могла только почувствовать, но это было так, словно своими губами Райковсткий уже прикасался к её шее.

– Ты про показ?

– Я про Сашку. Он в бешенстве, не знает, что с тобой делать.

– Вы по-прежнему всё обсуждаете?

– Ну, сама посуди, с кем ещё он может этим поделиться? Не с матерью же, в конце концов. К тому же, она до сих пор считает, что ты его тогда бросила ради очередного любовника.

– Очередного? – Со смешком выдала Лера, хотя не сомневалась, что свекрови никогда не нравилась.

– Именно. А он и не спешил её разубеждать.

– А ты, значит, в курсе всего, да?

– Ну что ты, это даже для меня осталось загадкой, но, видимо, всё не так просто, да?

– Если ты сейчас ожидаешь душещипательной истории, то мне жаль тебя разочаровывать.

Райковский приблизился и теперь прижимался к Лере всем телом, стало как-то неуютно, но она этому только улыбнулась.

– А вдруг я тогда стану на твою сторону?

Ответом Лера его не удостоила, уже отвлеклась от разговора и занялась прямыми обязанностями, пристально наблюдая за моделями.

– Я слышал, хочешь выкупить у Самсонова акции?

– Что за ерунда? – Наиграно возмутилась Лера, но тут же он почувствовал её победную улыбку. – Твоя информация устарела, я их уже купила.

Игорь хмыкнул, на секунду отпрянул, изучая её спину взглядом, и тут же прильнул снова, но уже с другой стороны.

– А смысл? Кто против ветра плюёт? Ты ведь понимаешь, что эти шесть процентов ни на что не влияют? Или ты рассчитываешь, что я или Прохоров тебе свою долю продадим? Так зря.

– Ну, ты насчёт Прохорова не спеши, как разговаривать с ним, я уже знаю.

Райковский прижался к Лере сильнее, ладони положил на её бёдра и потянул на себя.

– В твоих способностях, милая, я никогда не сомневался. Как парня скрутила, а?

– Всё ещё жалеешь, что сам не испробовал?

– Ты о чём?

– Прекрати, я видела, как ты смотрел на меня на свадьбе, поедал взглядом.

– А я надеялся, что не заметишь… Но сейчас ты ещё лучше, поверь.

Он прижался губами к её волосам, но вовремя опомнился и выдохнул, явно сожалея о своём благоразумии.

– Ты всех с ума сводишь, колдуешь?

– Думай, как хочешь. – Такое признание Леру порадовало, появилась вполне искренняя улыбка и чувство удовлетворения.

– Только мне тогда хватало ума осознавать, что замуж тебе ещё рано, а Сашка… попался, дурак.

– Ну почему же дурак?

– А потому, что страдает, хочет тебя… тебя, а не свою невесту.

Он сжал её бёдра сильнее, и улыбнулся, прикасаясь губами к её шее.

– И теперь он не знает, что делать, а ты этим наслаждаешься, ведь так?

– Так…

– Но он всё равно разведётся, только потому, что упёртый как баран.

– Двоежёнство у нас не разрешено, пока.

– Как он, не разочаровал тебя… после десяти лет разлуки?

– А какой ответ тебя устроит?

– Никакой не устроит, Валерия Павловна. А ведь знаешь, наверно только я и был рад твоему приезду.

– Мне это льстит.

– Но ты всё равно останешься для меня запретным плодом. Потому что Сашка мой друг. Но знай… – он прижался губами к уху и прошептал прямо в него. – Ты очень сладкий плод.

В ту же секунду резко отстранился, отошёл на шаг.

– Кстати, показ удался, в этом ты тоже выиграла.

Показ действительно удался, вряд ли кто-либо из присутствующих мог ожидать подобного от учащейся захолустного ПТУ, поэтому и аплодисменты были вполне заслуженными и поздравления после них.

– Игарёш, шампанского. – Зазывно улыбнулась ему Лера и пригласила в свой кабинет.

Взяла с подноса два бокала и тут же из зала вышла, оставив остальных додумывать. Ведь несмотря на то, что свет был приглушён и вроде как смотрели присутствующие на подиум, завистливый взгляды Лера на себе ощущала вполне отчётливо.

– Что?

– Да ничего. Вот, забери и передай Синицкому. – Лера швырнула на стол папку с документами. – Он тут в прошлый раз забыл. И передай на словах, что у него осталось две недели признаться во всём самостоятельно. После показа я займусь им вплотную.

Дерзкая улыбка его добила, и Райковский вскинул руки, признавая поражение. Папку он забрал и молча удалился.

Последние две недели перед показом стали невыносимыми. Оказалось ещё столько неучтённых нюансов, что, казалось бы, начинай всё с начала. Работали на износ, напряжение тяжёлым грузом висело у каждого за плечами, голова шла кругом. Домой Лера приходила ближе к ночи, едва хватало сил принять душ. А ту ещё и Борис… пришло время выяснить всё и всё прояснить.

– Борь, нам нужно поговорить. – Лера собиралась с духом, храбрилась, и это было заметно.

– Да говори уже. – Благосклонно кивнул тот, но в глазах всё то же понимание и его пресловутая проницательность.

– Мне… нам нужно расстаться, прости. Не хочу подбирать слова, честно, да и сил нет, – затараторила она, – ты очень хороший, правда, но не для меня. Мне тебя мало, мне негде развернуться, ты душишь меня совей любовью и заботой. Вот просто я такая.

– Такая. Самая лучшая. – Он так по-доброму улыбнулся, что, честно, захотелось забрать все свои слова обратно. И ведь не подкаблучник, и вряд ли он со всеми женщинами такой, и это стоило бы оценить, но… он просто друг.