Персонаж. Искусство создания образа на экране, в книге и на сцене

Эти внутренние побуждения в различных сочетаниях, зачастую неосознанные и неподвластные нам, толкают нас вперед, в будущее. Как и наши первобытные предки, мы все так же снисходительны к друзьям и не щадим врагов. Прогресс заменил знахарей больницами, а лук и стрелы ядерными ракетами, наука позволила нам эффективнее помогать людям и эффективнее их убивать, но то, что нас к этому побуждает, остается неизменным[70].

Мотивация внешняя

Давайте теперь заглянем с противоположной стороны и рассмотрим мотивацию, идущую извне.

Автор изучает социальные институты своего сеттинга – экономические, политические, религиозные – оценивая их влияние на своих действующих лиц. И хотя тенденции формируются и культурными системами (вспомним мощное воздействие СМИ), если писатель будет применять к отдельным персонажам теорию массовой мотивации, он рискует подменить причины условиями. Бедность и богатство, скажем, представляют собой условия, а не причину. Физические и душевные страдания, которые причиняет человеку бедность, могут побудить его стать духовным лидером, чтобы эти страдания облегчить, или могут склонить к жестоким преступлениям, которые эти страдания только умножат. А еще он может просто сцепить зубы и терпеть дальше. Сами по себе ни богатство, ни бедность никого на скользкий путь не толкают. Преступников хватает и на том полюсе, и на другом – примерно в равных долях.

Поэтому, чтобы персонажа побудила к действию некая внешняя социальная сила (допустим, реклама по телевизору), она должна для начала затронуть его восприятие (он видит рекламу), затем просочиться к подсознательным мотиваторам (пробудить аппетиты), и только тогда он наконец что-нибудь совершит (купит продукт). Могучие социальные силы безусловно влияют на персонажей, однако этим силам приходится прокладывать себе путь сквозь уникальный внутренний мир каждого из них, и кто знает, чем это обернется для них на противоположной стороне, когда эти силы пройдут этот мир насквозь.

Наличие у персонажа образования еще не гарантия большого ума, отсутствие знаний не означает неотесанности, а должность прислуги отнюдь не подразумевает, что человек излишне угодлив. Одни и те же потрясения могут одного сокрушить, другого – воодушевить, а третий просто ляжет спать, дожидаясь пока все пройдет[71]. Влияние окружающей культуры на конкретного персонажа в конкретной сцене всегда будет уникальным и непредсказуемым.

Предмет желания

В классическом повествовании жизнь главного героя поначалу, в общем и целом, уравновешена и, несмотря на все ухабы, движется по накатанной. И вот тут что-то происходит – либо по воле слепого рока, либо по человеческой воле происходит побуждающее событие, и жизнь героя принимает совсем иной оборот.

Подобное происшествие может резко развернуть жизнь главного героя к лучшему (Ромео влюбляется в Джульетту) или к худшему (Гамлет узнает об убийстве отца). В любом случае, когда жизнь идет кувырком, подсознательное желание равновесия проникает в сознательные слои. И стремление к равновесию превращается для персонажа в сверхцель.

Чувствуя, что жизнь вырвалась из-под контроля, главный герой придумывает решение в форме жизненной перемены, которая найдет либо ситуативное выражение (беззаветная любовь), либо физическое (убитый злодей). То, что обеспечит ему искомую перемену, и называется предметом желания. Главному герою кажется, что, если он добудет этот вожделенный предмет, жизнь вернется в колею. И вот теперь, зная, чего он хочет, он может действовать. Сверхцель героя (восстановить жизненное равновесие) и погоня за предметом желания устремляют развитие событий к кульминации (кризису) и развязке.

В любой истории сверхцель главного героя ведет его к уникальному, лишь для него существующему предмету желания. В жанре экшен, например, целью часто будет что-то осязаемое, что можно взять в руки, потрогать. Как мертвая акула в «Челюстях». В сюжете воспитания цель обычно более эфемерна и представляет собой нечто умозрительное: так, в романе Ральфа Эллисона «Человек-невидимка» главный герой находится в поисках самоопределения и соответственно ответа на вопрос «кто я?».

Таким образом, мотивация (например, жажда власти) дремлет где-то в подсознании ни на что не направленная, пока побуждающее событие не заставит ее встрепенуться и не нацелит на конкретный предмет желания. Создавая потребность в уравновешенном будущем, побуждающее событие приводит мотивацию в действие и формирует предмет желания, который и будет тянуть героя по рельсам его истории.

Примеры. В трагедии – «Ромео и Джульетта», например, – возбужденное либидо Ромео (мотивация 5) нацеливается на стимул (великолепная Джульетта), который вдохновляет его на поступок (залезть на балкон) в погоне за конечным предметом желания (Джульетта в качестве жены).