Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике

– Перестань, госпожа! – возражал ей Кетиль Хромой, хозяин усадьбы. Его глаза блестели от жадности, а пальцы сами собой шевелились, словно стремились ухватить что-нибудь поскорее. Голос его, когда он хвалил добычу, дрожал, как у неумелого лжеца: им владела надежда, что чем меньше добыча понравится жене конунга, тем больше достанется ему, Кетилю. – Нехорошо, конунг только взял добычу, не успел даже придумать, что с ней делать, а ты уже говоришь так, как будто ее нет!

– Где ты еще видела, чтобы за три или четыре дня добывали столько, что хватит на целый год? – возмущался Ульв Дубина.

– Что легко добыто, то легко уходит – как будто я не знаю, как это бывает! Погляжу я, как вам этого хватит на год! Этот ваш «год» и двух месяцев не продлится!

– Так-то ты меня встречаешь после битвы? – Бергвид нахмурился, в его лице что-то беспокойно задрожало. – Вместо того чтобы подать мне кубок и поприветствовать, ты встречаешь меня попреками! Хорошая жена мне досталась! И это после того, как я привез такую отличную добычу!

– Отличную добычу! Через месяц от нее и памяти не останется, так чего же мне приветствовать? Нет, прочный достаток дает только земля, только скот, рабы и работники, что пашут землю, и бонды, которые платят дань!

– Мне платит дань весь Морской Путь! – надменно прервал жену Бергвид. – А если тебе нужна земля, так неужели тебе ее мало? Он гневно взмахнул рукой в сторону двери. – Разве тут вокруг мало земли? И на ней нет другого хозяина, кроме меня!

– Тут нет вообще никакого хозяина! И на всем Квиттинге нет хозяина! Землю нужно обрабатывать, пахать, выбирать камни, сеять, боронить, косить, и жать, и веять! А я вечно переезжаю с тобой с места на место, из усадьбы в усадьбу! У меня десять усадеб и ни одной! И никогда у меня не будет прочного дома! Жить на побережье мы не можем, потому что тогда нас захватят и разграбят! – Стоя возле стола, фру Хильдвина колотила ладонью с золотыми перстнями по разложенным тонким тканям, и жалобный звон золотых браслетов сопровождал ее гневные слова. – Разграбят или Даг хёвдинг, или твой «любимый» родич Хагир Синеглазый, который на тебя десять лет точит зуб за какой-то кубок… Что ты на меня скрипишь зубами! – бросила она мужу, побледневшему от ярости при этих словах. – Я тебя не боюсь! Ты скрипи зубами на него, а еще лучше пойди и выясни, кто из вас имеет право на наследство Лейрингов, чтобы больше уже никогда об этом не думать! Или фьялли, или слэтты, или кто мимо поплывет – ты всему Морскому Пути стоишь поперек горла, как кость!

– Весь Морской Путь боится меня! – Бергвид, с каплями пота на висках, жестко ударил кулаком по столу совсем рядом с белой ручкой жены, так что вся посуда на столе подпрыгнула и тревожно зазвенела.

– Боится! – Фру Хильдвина нисколько не боялась этого человека, нависавшего над ней, как грозовая туча. – Боится, но уж не упустит случая посчитаться с тобой! Жить на побережье мы не можем, и жить в глуши мы тоже не можем, потому что раздобыть что-нибудь ты можешь только в море! Ты мотаешься по свету, как оторванный лист, ты никогда и нигде не пустишь корней, а без этого какая же сила! Вигмар Лисица, Хагир Синеглазый не зовут себя конунгами, зато они прочно сидят на своей земле, правят своими бондами, плавят свое железо, и каждый из них в десять раз больше конунг в своих владениях! Ты только плаваешь и ищешь своих врагов, только сражаешься и добываешь что-то, а все опять идет прахом! Это – большое богатство, что и говорить! – Она небрежно дернула за край драгоценной ткани. – Да только что от этого всего останется?

– Останется… Останется… – С трудом дыша, словно только что вышел из битвы, Бергвид сел на скамью и тяжело оперся локтем о стол. – Останется месть! – Он вскинул голову и упер в лицо жены горящий, но отстраненный взгляд, словно уже не видел этой неуступчивой женщины и говорил со своей судьбой. – Месть моим врагам! У меня много врагов, они множатся, как морские волны, но я одолею их всех! Всех, слышишь ты?! – Как проснувшись, он со всей силы ударил кулаком по столу и заговорил бурно и яростно. – Всех, сколько их ни есть! Всех фьяллей, виновных в гибели моего отца! Всех слэттов, продавших в рабство мою мать! Всех граннов, среди которых она умерла как рабыня, она, жена и мать конунгов! Я всех их отправлю в Хель! Моя мать будет иметь там столько рабов, сколько не имела еще никакая женщина в мире! Пока я жив, к ней будут приходить все новые и новые спутники! Я всем отомщу, и пусть все земное богатство идет прахом, пусть все горит! – Бергвид яростно дернул край ткани, и шелк, как широкое розовое крыло, пролетел над скамьей и упал на земляной пол. – Я всем отомщу, и месть будет моим сокровищем, слышишь ты?!

Фру Хильдвина пожала плечами и отошла, небрежно наступив башмачком на розовый шелк. Все это она уже слышала много, много раз.

– Тебе покровительствует удача, конунг! – заговорил Ормкель.