Перстень русского дракона

— К дядюшке-дядюшке, она с ним играла в лошадки и книжки ему с картинками читала! — развел руками Спасский. — Он к ней очень привязан был.

Аристарх Венедиктович крякнул от удивления, но все-таки бесстрашно зашел в красную гостиную, Глафира тихонечко проскочила за ним.

Семен Игнатьев, увидев Спасского и Свистунова, одарил их сияющей улыбкой и пожал руки.

— Добрый день, господа! — промолвил он.

Яков Борисович даже не повернул головы в их сторону, продолжая разглядывать цветочки за окном.

— Извините, что заставили ждать, — склонил голову набок Лука Матвеевич.

— Да ничего страшного, — снова лучезарно улыбнулся Семен.

Когда со светскими расшаркиваниями было покончено, Лука Матвеевич обратился к Семену, полностью игнорируя настоящего хозяина Вишневки:

— Итак, что вас привело в наш дом?

— Мне сегодня сообщили, что у вас гостит знаменитый Аристарх Венедиктович, — Семен учтиво поклонился, — давно слежу в газетных публикациях за вашими расследованиями. Так вот, намедни, как вы уже знаете, в озере обнаружили фрагмент тела нашей обожаемой Луизы Генриховны, — чуть ли не пустил слезу Игнатьев.

— Предположительно Луизы Генриховны, доктор Свирин еще не сделал окончательной экспертизы по руке пострадавшей, — влезла в разговор Глафира.

Услышав эти слова, литератор Спасский картинно закатил глаза к потолку, сурово сдвинул брови и едко заметил:

— А с каких это пор служанки без спросу лезут в разговоры важных господ? Или у вас в столице сейчас так принято?

Аристарх Венедиктович недовольно поджал губы и сердито покачал головой.

Глафира смутилась, присела в поклоне и удалилась к дверям, откуда, однако, прекрасно слышала весь разговор.

— Итак, — продолжил Семен, — в озере была найдена рука Луизы, и мы бы очень хотели…

Но договорить ему в этот раз не дал Яков Борисович. Старичок наконец оторвался от окна и хриплым жеманным голосом залепетал:

— Луизочка! Моя Луизочка! Где она? Почему давно не приходит? Сема, ты обещал мне, что мы будем с ней играть!

— Будете, обязательно будете! — Семен достал из кармана деревянную резную лошадку, разукрашенную в разные цвета, и сунул заволновавшемуся Якову Борисовичу.

Тот сразу переместил свое внимание на игрушку и о Луизочке больше не вспоминал.

— Итак, — уже громким голосом заметил Семен, начиная нервничать. — Мы бы хотели, чтобы самый известный сыщик Санкт-Петербурга господин Свистунов разобрался в смерти Луизы Генриховны, узнал, что с ней случилось, — закончил он фразу. — Насчет денег не беспокойтесь, — поклонился он.