Пертская красавица

отрекшись от всего, что вводит в грех, к которому ты

наиболее склонен.

– А чем же, – пробурчал кузнец, – стану я зарабатывать

себе на жизнь, когда откажусь от оружейного искусства,

которым Генри из Перта известен от Тэя до Темзы?

– Самому твоему искусству, – сказала Кэтрин, – можно

найти применение невинное и похвальное. Когда ты дашь

зарок не ковать мечи и панцири, у тебя останется возмож-

ность создавать безобидный заступ, и не менее почтенный

и полезный сошник, и многое, что помогает поддерживать

жизнь и облегчает ее человеку. Ты можешь выделывать

замки и засовы, которые оберегают имущество слабых от

сильного и наглого. Люди по-прежнему будут приходить к

тебе и оплачивать твой честный труд…

Но здесь Кэтрин прервали… Отец слушал до сих пор ее

проповедь против войны и турниров не без сочувствия:

правда, эти взгляды были новы для него, тем не менее они

ему не показались совсем уж неверными. Он, сказать по

правде, и сам хотел бы, чтоб его будущий зять не рисковал

без нужды головой: обладая редкой отвагой и огромной

силой, Генри Смит и впрямь слишком охотно шел на-

встречу опасности. Поэтому Гловер был бы рад, если бы

доводы Кэтрин произвели свое действие на ее почитателя.

Ибо Саймон знал, что тот настолько же мягок, когда вла-

деют им добрые чувства, насколько бывает свиреп и не-

укротим, если подступить к нему с враждебными речами

или угрозами. Но тут красноречие дочери пошло вразрез с

видами отца, – в самом деле, чего ради она вдруг пустилась

уговаривать его будущего зятя, чтобы он оставил свое ре-

месло, дававшее по тем временам в Шотландии всякому,

кто был ему обучен, более верпую выгоду, чем любой

другой промысел, а уж Генри из Перта такой доход, каким

не мог похвастаться ни один оружейник в стране! Саймон

Гловер гордился дружбой с человеком, который так пре-

восходно владел оружием: отважно им владеть – кто же не

кичился этим в тот воинственный век? Но он и сам был бы

не прочь отвратить Генри-кузнеца от его обычая чуть что

хвататься за меч. Однако когда его дочь стала внушать

оружейнику, что быстрее всего он придет к миролюбию,

если откажется от выгодного ремесла, в котором он не знал

соперников и которое вследствие постоянных войн между

государствами и раздоров между частными людьми давало

ему большой и верный заработок, – тут Саймон Гловер не

мог сдерживать долее свой гнев. Едва Кэтрин посоветовала

своему поклоннику заняться изготовлением орудий для

сельского хозяйства, как старый Гловер, обретя наконец

чувство правоты, которого ему недоставало поначалу, пе-

ребил ее:

– Замки и засовы, сошники да бороны!. А почему не

печные решетки, рашперы и калросские пояски13? Да он

превратится в осла, который станет возить на себе свой

товар по стране, а ты будешь другим ослом, который водит

того на поводу. Эх, девочка моя, разум, что ли, покинул

тебя? Или ты думаешь, люди в наши дни выложат тебе

серебро за что-нибудь, кроме того, что им поможет защи-

тить свою жизнь или убить врага? Нам, мужчинам, нужен

меч, чтобы в любую минуту мы могли постоять за себя,

глупая ты девчонка, а не плуг, чтобы обрабатывать землю

под посев, когда мы, может быть, и не увидим, как он

взойдет. А хлеб насущный… Кто силен, тот берет его си-

лой и живет в довольстве, кто слаб, тот его выращивает для

других, а сам помирает с голоду. Благо человеку, если он,

как мой достойный сын, может добывать свой кусок хлеба

иначе, нежели острием того меча, который он кует. Про-

13 Поясок – тонкая железная посудина, которой пользуются для приготовления

излюбленного шотландского лакомства – овсяного кекса. Город Калросс с давних пор

славился своими поясками. (Прим. автора.)

поведуй ему мир сколько пожелаешь – на это я никогда не

скажу тебе «нет», но предлагать первому оружейнику

Шотландии, чтоб он бросил ковать мечи, секиры и латы…

да это самого терпеливого человека приведет в бешенство!

Уходи с моих глаз!. А утром, если тебе посчастливится

увидеть Генри-кузнеца (хоть ты своим обхождением с ним

никак того не заслужила), то, прошу тебя, не забывай: пе-

ред тобою человек, которому нет равного среди шотланд-

цев в искусстве владеть палашом и боевой секирой и ко-

торый может, не нарушая праздников, заработать пятьсот

марок в год.

Дочь, выслушав слова отца, сказанные таким повели-

тельным тоном, низко поклонилась и, не промолвив ни

слова, удалилась в свою спальню.

ГЛАВА III

Кто этот Смит?

Пусть рыцарь, лорд, – но прадед

Был тот, кто с молотом кузнечным ладит.

Верстиган

Сердце оружейника, переполненное самыми противо-

речивыми чувствами, билось так сильно, что, казалось,

вот-вот разорвет кожаное полукафтанье, под которым оно

было заключено. Он встал, отвернулся и не глядя протянул

Гловеру руку, точно не желал, чтобы тот прочел на его

лице волнение.

– Нет, пусть меня повесят, если я так с тобою расста-