Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

00 часов 15 минут. Ночь. Тишина. Что-то зловещее в этой напряжённой тишине. Батальон выступил. Одна мысль тревожила всех – быстрее догнать Гусаковского, быстрее соединиться.

В 7 часов утра, не доходя до Берлина, мы соединились с 44-й гв. тбр, которая вела бой с заслоном противника. В этом районе противник перешёл к обороне, вся его надежда была на истребителей танков – фаустников.

Моему батальону была поставлена боевая задача – сбить и уничтожить фаустников, очистить путь бригаде. Разбив батальон на две группы, оставив миномётную батарею при танковой бригаде, я с одной группой, а мой замполит с другой, вышли вперёд. Осью наступления бригады была дорога. Батальон развернулся и вскоре перешёл в атаку. Мы гнали противника от леса, но сзади у него были траншеи, и мной владела одна мысль – не дать ему возможности закрепиться у траншей, которые шли по окраине города.

Как первая, так и вторая группы стремительно продвигались вперёд. Противник не выдерживал нашего натиска, и на его плечах мы ворвались в город. Вслед за нами в город ворвался танковый батальон Героя Советского Союза гвардии майора Пинского. Бой на окраине города длился недолго – вскоре противник оставил окраину. Первая задача была выполнена – ворота для наступления на Берлин были открыты!

23 апреля в 13.00 я получил задачу: наступая окраиной города, выйти на реку Шпрее. В 18.00 мой батальон подошёл к реке. В 22.00 Шпрее была форсирована без потерь. На западном берегу захватил спящих в траншеях немецких солдат и офицеров. Задача состояла теперь в том, чтобы удержать этот плацдарм.

Всю ночь опомнившийся противник атаковал батальон, стараясь сбросить нас в воду, но батальон не отступил ни на шаг. Здесь большую роль сыграла наша славная артиллерия. Артиллерийский дивизион под командованием гвардии капитана Елгендарашвили дрался смело и решительно действовал вместе с пехотой на флангах, а иногда и впереди. Метко били по врагу и миномётчики командира Романова.

Утром мы получили приказ продвинуться к железнодорожной станции, захватить её и углубиться в город. Бойцы, воодушевлённые близостью Берлина, рвались вперёд. Батальону пришлось принять участие в уличных боях при взятии Берлина. Успешным действиям батальона в уличных боях во многом содействовало правильное взаимодействие с артиллеристами, танкистами и миномётчиками. Пехота шла впереди, за ней артиллеристы уничтожали огневые точки противника, указанные пехотинцами, а потом стремительно врывались танки, не боясь встретить на своём пути истребителей. Пехота зорко охраняла наши танки.

В боях на улицах Берлина я был ранен и до центра города свой батальон не довёл, но я знаю, что он туда дошёл».

Гвардии генерал-майор Гаркуша[129]. «На улицах Берлина»

«После двухдневных упорных боёв 11-й гв. тк вышел к вечеру 23 апреля 1945 г. к реке Шпрее на юго-восточной окраине Берлина, заняв пригороды Уленхорст, Карлсхорст. 24 апреля начались бои за Берлин в самом Берлине.

В истории войн, и тем более в истории танковых войск, уличные бои крупных танковых соединений – танковых армий, танкового корпуса – в столице являются первыми. Офицеры, сержанты и рядовые танковых войск, не имея достаточного опыта в ведении уличного боя в крупном городе, проявили большое мастерство, изобретательность, находчивость и русскую смекалку.

Немцы в течение трёх месяцев готовили Берлин к обороне, надеясь в длительной борьбе измотать и обескровить русские армии и остановить их. Трудно понять, на какое “чудо” они рассчитывали после прорыва наших войск на р. Одер, но гитлеровцы продолжали лихорадочно укреплять Берлин, стягивать туда войска, усиленно вооружая и расставляя фольксштурм.

Сам город, за исключением главных магистралей, представлял лабиринт узких улиц и переулков, с громадами каменных, сплошных кварталов, частично разрушенных авиацией. На такой улице могут стать, борт в борт, два танка, стоит одному танку встать посередине улицы и быть подбитому – улица закупорена.

Большинство улиц и обязательно все перекрёстки, от окраин и гуще в центре, были забаррикадированы. Баррикады состояли из барьеров высотой 2,5–3 м, толстых брёвен, засыпанных землёй, камнем и кирпичом, скреплённых рельсами, железнодорожных вагонов, вагонов трамвайного парка и метро, тележек узкоколейных железных дорог, автобусов и громад камней из развалин.

На выходах к площадям, в районе Зоологического сада, в парке Тиргартен, были сооружены дерево-земляные валы. В Зоосаде, в парке Тиргартен немцы имели ранее построенные железобетонные здания с толщиной стен до двух-трёх метров, имея площадки для орудий и подземные убежища для личного состава и хранения снарядов.

На главных перекрёстках были воздвигнуты железобетонные и деревянно-бетонные бункера с бойницами для орудий и пулемётов. Все баррикады и подступы к ним были заминированы. Каждый дом помещал в себе десятки огневых точек, которые вели огонь из подвалов, окон и с крыш.