Первая колония

А затем Аргирисса и Тор вошли в комнату. Тор покорно, как робот, разделся и лег на постель. Аргирисса воскурила благовония, тоже разделась, и стала кружиться вокруг него, потихоньку напевая и по временам касаясь его разными частями тела, а еще чаще приближая их к телу мужчины и делая нечто типа бесконтактного массажа. Внешне все это выглядело как порхание соблазнительницы вокруг не поддающегося ей монаха, который должен пройти тяжелый искус. Но на самом деле это была тяжелейшая работа, и через три часа Аргирисса обмылпсь, обтерлась, немного поела и попила, сменила благовония и без сил легла рядом с Тором, чтобы часок передохнуть. Инстинктивно она прижалась к нему просто как к родному. А он вдруг обнял ее и участливо спросил:

— Очень трудно тебе со мной?

Аргирисса обрадовалась: в голосе опять появилось тепло.

— Очень. Но это нужно и тебе, и мне, и многим другим людям.

— Ты сейчас как полководец в сражении. Схватка кончилась, и можно немножко передохнуть перед следующей. Подремли, а я буду тебя охранять.

Аргирисса действительно уснула, а Тор неожиданно для себя стал напевать ей детскую колыбельную, и впервые за два с половиной месяца улыбнулся, смеясь сам над собой.

Проснувшись, гетера вновь начала ритуал, но пела уже несколько громче и движения стали более провоцирующими. Когда Тор неожиданно вдруг почувствовал себя мужчиной и потянулся к ней, она резко отстранилась:

— Если сейчас мы обнимемся, все пойдет насмарку. Этого нельзя ни в коем случае допустить в ходе ритуала.

В следующем перерыве они уже ели и пили вместе и немного шутили. Затем Аргирисса вновь отдохнула в чистых объятиях Тора, и вновь начала еще более интенсивную и еще более соблазнительную часть ритуала. Вдруг Тор задрожал и застонал. Аргирисса знала, что случилось: камень застарелых эмоций и духовных рубцов распался на куски. и все воспоминания ярко встали перед глазами Тора. Она обняла его и зашептала в ухо успокоительные слова.

И неожиданно, как ей показалось в первый момент, все пошло насмарку. Неосторожное движение с ее стороны, и они соединились, и уже нет сил расцепиться, все в огне неистовой страсти. Вдруг Аргирисса почувствовала, что стремительно поднимается к тантре. Но она собрала весь свой дух и удержалась, ведь она приняла противозачаточное, а женская тантра без возможности зачать ребенка — прямой путь в йогини, а то и в йогини-ведьмы. Но снаружи это выглядело как еще более неистовая вспышка страсти.

Обессилев, любовники лежали рядом.

— Я виноват. Но жар страсти растопил уже почти все остатки, — произнес Тор. — Я вновь живой человек.

— А мне говорили, что в таком случае все остатки сплавятся в железный комок, и человек останется навсегда изуродован. А женщина станет ведьмой.

— Разве ты становишься ведьмой?

— Нет, но прошла по краю.

— Толтисса тоже прошла по краю. Опасное у вас мастерство…

— Теперь меня, наверно, деклассируют. Возьмешь меня после этого в наложницы? — горько то ли пошутила, то ли предсказала Аргирисса.

— Если они будут такими идиотами, конечно, возьму! — вспылил Тор.

— А ты, действительно, вновь стал живым, и вновь готов в одиночку идти против всех, — вдруг улыбнулась Аргирисса, и у нее появилось отчаянное желание, несмотря ни на что, пройти открывшийся ей новый путь до конца.

Хотя неоднократно говорили, что шанс подняться до тантры женщине выпадает один раз в жизни, и отказаться от этого означает уже никогда не достичь, Аргирисса почувствовала, что это случай необычный. Ведь людей, у которых была двойная тантра, за всю историю можно было по пальцам перечесть! Почему-то у нее появилась уверенность, что, даже если ее деклассируют до рабыни и проведут ритуал лишения сил, она теперь под такой защитой, что лишение будет неудачным и после этого она может стать первой рабыней в истории, поднявшейся до тантры. Но только с Тором.

— А я теперь почувствовала, что наши линии судьбы тесно-тесно переплелись.

— И это последнее четвертое, чего нам не хватало, — завершил мысль Тор. — Значит, мы любим друг друга по-настоящему.

— А иначе у нас ничего бы не получилось. Если бы мы не готовы были полюбить друг друга. все действительно сорвалось бы.

И после отдыха оба молчаливо решили, что благовония не помешают, а вот ритуалы уже незачем: они вышли за все границы, и им осталось вести себя естественным образом. Чем любовники и занимались еще почти целые сутки.

А затем Аргирисса напомнила Тору, что он должен теперь вернуться ко всем своим делам и долгам. И посоветовала ему как можно быстрее породить новых детей.

— Я хочу иметь их от тебя.

— Это будет. Но потом. А тебя любят и другие. Сейчас у них все сердце разрывается, потому что они боятся помешать ритуалу и не знают, что мы давно уже занялись не ритуалом, а любовью.

— А разве получилось хуже?

— Для тебя и для них, точно, лучше! А для меня, надеюсь, тоже: Судьба покажет!

Через полтора суток Тор и Аргирисса вышли из комнаты. Тор сразу же обнял и страстно поцеловал жену. Эсса расплакалась:

— Ты снова живой, мой муж! Я так рада! Спасибо тебе, подруга! Если хочешь, завтра же сыграем свадьбу.