Первая колония

По обычаю, провинившемуся супругу давались сутки на то, чтобы попытаться вымолить прощение. Отказывать в выслушивании его или ее просьб другой супруг не имел права. Но по мере того, как жена просила мужа, он все больше кипел и наконец, едва дождавшись суток, выставил ее и попросил высказаться всех тех, кто был ею обижен. Таких нашлось много. Осознав, что его честь и репутация под страшной угрозой и вне себя от всего случившегося, Мастер Аюлонг пришел к лачуге Ингриссы в сопровождении Тора и еще шести мастеров и дворян.

— Та, кто была моей женой Ингриссой, а ныне проявила себя как последняя позорная блудница! Ты заслужила самый позорный развод, который бывает на свете. Я объявляю, что ты опозорила себя, меня, весь мой цех и весь наш город своим поведением. Согласны ли вы, почтенные равные мне граждане и мой Владетель?

— Мы согласны, — единогласно сказали все.

— Есть ли здесь кто-то, кто готов взят хоть часть ее вины на себя?

— Есть! — раздался голос Эссы. — Я доверила ей управление, как второй по рангу женщине во владении, не приняв во внимание, что она слишком глупа, нечестна, необразована и развратна для этого. Я готова понести наказание за это.

— Есть! — раздался голос молодого дворянина Дира Инистона. — Я ухаживал за ней, и когда она стала отвечать на мои ухаживания, поддался ее обольщениям и отправился заниматься с ней любодейством в дом Мастера Аюлонга, где мягкие постели и сладкое вино. Я не подумал, что я позорю себя, Мастера Аюлонга и весь наш город. Я готов понести наказание за это.

Тор спросил шестерых судей:

— Смягчают ли вину этой женщины высказанные признания?

— Нет! — единогласно ответили они.

— Как нужно наказать за допущенные ошибки этих благородных граждан: женщину и мужчину?

Посовещавшись, судьи решили, что Владетельница Эсса, если желает очиститься от вины, должна принять десять ударов плетью. Дворянин Дир Инистон должен принять вызов на поединок от любого гражданина, который чувствует себя оскорбленным его поведением, буде же такого не найдется, а он все же желает очиститься — тридцать ударов плетью.

Мастер Аюлонг заявил, что он не станет вызывать Инистона, поскольку тот был соблазнен развратницей и смерть была бы слишком большим наказанием за естественный грех. После этого никто другой не стал бросать вызов. Чтобы сохранить честь и лицо, Инистону пришлось обнажиться до пояса и ему нанесли тридцать ударов плетью. После этого его друзья стали его обнимать и поздравлять с полным очищением.

Эсса тоже спустила верхнюю часть платья, обнажив туловище, и ей нанесли десять ударов. Ее также стали поздравлять.

Наблюдая всю эту процедуру, Ингрисса заранее трепетала от ужаса. Она поняла, что ей надо было бежать, как только ее выставили из дома мужа. Это был бы позор, но сейчас она будет присуждена к неизмеримо большему позору.

— Женщина! — обратился к ней Тор от имени судей. — Мы посовещались и решили, что муж действительно имеет право выгнать тебя на все четыре стороны нагую, как позорную блудницу. А мы изгоняем тебя навсегда из Колинстринны и ее владения. Мы не имеем право поставить тебе то клеймо, которого ты заслуживаешь, но мы имеем право написать на тебе, откуда ты изгнана и как ты изгнана. Мастер Хой Аюлонг, желаешь ли ты простить эту женщину? Спрашиваем в последний раз?

— Я желаю, чтобы она как можно быстрее убралась во исполнение вашего приговора и винюсь перед вами, что я женился на недостойной, — держась из последних сил гордо и с достоинством, произнес Мастер-рудознатец.

Ингрисса с плачем стала раздеваться и снимать украшения. К ней подошел подмастерье ее мужа с ведерком синей краски и кистью и написал на спине знаки: "Изгнана из Колинстринны", а на животе "Как позорная блудница". И бывшая почтенная гражданка Ингрисса, которая вплоть до выхода из владений Колинстринны потеряла имя, а честь навсегда, шатаясь и рыдая, пошла по направлению к заходящему солнцу. Больше ее в этих местах не видели, и что с нею случилось, никто не знает. Краска, конечно, должна была сойти через неделю, и, может быть, она, переменив имя, нашла себе нового мужа. Может быть, ее, как временно лишенную защиты законов и обесчещенную, поймали и продали в публичный дом. А может быть, где-то в лесу или в овраге белеет ее скелет.

Любимый сын по духу и наследник короля Картор уже начал жестокий курс обучения знатных персон. Военный наставник Строн Элитайя заметил в нем одну странность: вроде бы у него реакция была не слишком высокой, но он очень хорошо уклонялся от ударов. Как-то раз (потом Строн Элитайя очень хвалил себя за то, что это случилось наедине) у наставника вырвался вопрос:

— Ты что, заранее чувствуешь, куда я собираюсь бить?

— Конечно, наставник! Это очень легко. Я знаю все твои намерения.

— Знаешь, нельзя говорить про такой твой дар и тебе нужно учиться драться, не пользуясь им. Он тебе пригодится в самых важных битвах.